Одиночество мага (Хранитель мечей, книга 3, том 1)
Шрифт:
...А в вершине пирамиды ещё дрожало, угасая и истаивая, короткое видение, которое Фесс тем не менее запомнил крепко-накрепко.
Тёмная волна превозмогла-таки сопротивление белого пламени. В барханы вокруг Этлау и его присных словно грянуло исполинским раскалённым молотом, и песчаные дюны взвились на воздух, взорвавшись словно бы изнутри. Столбы песка и пыли, перевитые пламенем, летящие по воздуху тела святых братьев, отброшенные чудовищной силой взрыва. Всё окуталось облаком тонкого летучего праха, плотью умиравших в зажжённом некромантом огне песка, воздуха
Но что же случилось? Что произошло, почему замершая в равном противоборстве сила некромантии всё-таки превозмогла воздвигнутые Этлау защитные барьеры?..
Ответ пришёл сам, стоило Фессу взглянуть на неподвижную эльфийку. В правой руке она сжимала ланцет, глубоко вогнав его в собственную грудь.
– Не-е-е-ет!!!– заорал Фесс, бросаясь к Миройе. Длинные, словно весенние ольховые серёжки, ресницы дрогнули, веки медленно приподнялись.
– Я успела...– услыхал некромант слабый шёпот.– Я успела... вы теперь доберётесь до леса. Передай королеве... я сделала всё, что могла...
– Молчи, - Фесс одним прыжком оказался рядом с эльфийкой.– Молчи. И не вздумай мне тут героически умирать. Мы тут не для того, слышишь? Вот тоже мне эти эльфийки - хлебом не корми, дай красиво умереть!...
Он ещё говорил эти пустые слова - только бы поддержать, только бы не дать соскользнуть ещё глубже к Серым Пределам. Но при виде жуткой раны - Миройя ещё и поворачивала клинок в ней, усиливая боль, доводя себя до самого края, - у Фесса опускались руки и тоскливо сжималось сердце.
...Видение наверху почти что погасло. Фесс успел заметить лишь растерянно попятившихся солдат и груду тел на том месте, где стоял Этлау со своими приближёнными.
Неужели с ним покончено? Не верится что-то в такой успех...
Хотя Сила, отданная некроманту Миройей, и в самом деле поражала воображение. Ничего удивительного, что барханы рассыпались пылью, а тела валяются в десятках шагов от места схватки. Удивительнее, как при этом вся пустыня не превратилась в одно сплошное море огня. Очевидно, часть мощи всё-таки принял на себя талисман инквизитора...
Фесс рванулся к пролому, махнул рукой торчавшему неподалёку посыльному скамаров.
– Готовьсь! На прорыв сейчас пойдём! На про
рыв!... Гони к набольшему, всех в сёдла! Эльфиек - в сёдла!
– Понял, сударь маг! А ты-то сам, господин? Мы тебя тут не бросим!
– Беги! Обо мне не беспокойся! Я следом за тобой буду!..
Фесс рывком поднял бесчувственную Миройю на руки. Звезда на полу ещё не угасла окончательно, силы были выпиты не до дна. Вообще-то не полагалось оставлять неисчерпанным до конца магический источник, но сегодня такой день, что не до правил. Скамарам надо нанести удар. Сейчас, именно сейчас, пока инквизиторы растеряны, пока ещё не собрались с силами, не организовали отпор!..
Правда, пришлось ещё задержаться, пока некромант не развязал путы на обеспамятовавшем пленнике.
За стенами пирамиды уже слышалось конское ржание, крики, команды, лязг оружия. Скамары сбивались плотным
– Быстрее, господин маг!– крикнул вожак.– Ты прав, сейчас ударить надо, они там мечутся, словно тараканы ошпаренные!
– Держите, раненая у меня!– Несколько эльфиек бросились к подруге. Фесс едва успел передать с рук на руки Миройю, как...
Что такое? Снова то же самое чувство, словно он смотрит в упор в глаза отца-экзекутора преподобного Этлау, словно сошёлся с ним врукопашную, грудь на ФУДЬ.
Уцелел, гад?!– мелькнула страшная мысль.
– Гоните, гоните!– заорал Фесс.
Назад, в пирамиду, где всё ещё слабо тлеет зелёным пламенем начертанная на полу звезда. Пожалуй, он таки рановато освободил того серого, сейчас бы он пригодился - после Миройи Фесс чувствовал, что способен голыми руками разорвать и отправить в Серые Пределы не одного солдата святых братьев, а всех их, сколько бы ни нашлось на свете.
– Стой, маг!– завопил в ответ вожак скамаров.– А ты-то сам?!
– Не ждите меня! Прорывайтесь! Потом меня подберёте!
– Где?! Совсем ума лишился через свою магию!– отбросил вежливость разбойник, но Фесс одним прыжком уже влетел в пролом "своей" пирамиды.
Серый куда-то уполз, хотя, наверное, его нетрудно будет найти по следам. Звезда всё ещё тлела, и не потребовалось много времени, чтобы во всех деталях увидеть, что творится и в самом некрополе, и вокруг него.
Вокруг некрополя царила паника. Кто-то из серых побежал к разбросанным взрывом телам; кто-то кричал, размахивал руками, призывая своих идти вперёд; кто-то, напротив, пятился и отступал, выставив пику или меч; такие сбивались кучками, спина к спине, плечо к плечу. Единого строя инквизиторов больше не существовало.
А в самом некрополе вожак скамаров, как и положено вожаку, впервые понял, что происходит. И что нельзя упускать этот драгоценнейший момент вражьей растерянности. И что не следует ждать упрямого некроманта.
Кричали эльфийки, наверное, умоляя разбойников задержаться, - главарь только вскинул руку, что-то коротко и гортанно выкрикнул, и его отряд, две сотни всадников, рванулся с места в галоп.
Тем не менее двух лошадей для Фесса скамары оставить не забыли.
И последнее, что успел заметить Фесс, прежде чем усилием воли погасить видение, - был Этлау. Живой, хотя весь покрытый кровью и копотью, белые одежды инквизитора превратились в жалкие лохмотья. Однако он был жив, жив, жив!
Инквизиторского талисмана Фесс сейчас не чувствовал. То ли Этлау на время потерял над ним власть, то ли чудесную вещицу ослепило и оглушило обрушившееся со всех сторон тёмное пламя. Во всяком случае, это надо было использовать. Это единственный шанс. Пусть даже с теми малыми силами, что остались после первого удара.