Одиночество мага (Хранитель мечей, книга 3, том 1)
Шрифт:
За спиной вопят и орут десятки голосов. Тишина сметена; страх и ужас правят сейчас бал в рядах серых солдат. Самое бы время ударить скамарам... но кто же знал, что безумное предприятие увенчается успехом?
Конь летит быстрее стрелы и ветра, унося прочь молодого некроманта и его бесценную по нынешнему часу добычу.
Разбойники встретили Фесса восторженным рёвом. Пленник затравленно озирался, бледный, как никогда не выпадающий в здешних краях снег. Зубы инквизитора часто стучали, по лбу и щекам стекали струйки пота - не от жары, от непереносимого ужаса.
–
– Может, и стану, - попытался отшутиться Фесс, - коли из этой мышеловки выберемся.
– Выберемся, выберемся - скамары мы или кто?.. А с этой крысой церковной чего делать станешь? Допрос снимать? Али ещё чего? Ежели допрос, то давай я тебе пару моих ребят дам, больших умельцев - у них даже и мёртвый заговорит, и притом безо всякой некромантии!– вожак сам первый принялся хохотать над своей не слишком тонкой шуткой, и к нему тотчас присоединился гогот остальных скамаров.
– Не, допрашивать я его не буду, - покачал головой Фесс.– Нам это уже ни к чему. Мне сей человечек совсем для другого нужен. Ты, почтенный, ежели по прошествии малого времени вопли да крики истошные из моей пирамиды услышишь не пугайся, это я со святого брата шкурку медленно снимать стану.
Инквизитор взбулькнул и стал заваливаться на бок. Глаза у него закатились.
– Дай пару раз по морде - тотчас очухается, - небрежно посоветовал скамарский вожак.
– А вы в оба глаза смотрите, как бы серые своего выручать не полезли, заметил некромант.
– Не волнуйся, чародей, не полезут. Шакалы они,
не воины. Делай своё дело, не начнут они ничего, пока собственный их план такое не укажет. Тогда - да, тогда полезут. Да так, что только держись.
– Значит, надо мне торопиться.
Приведённый в чувство несколькими звонкими оплеухами инквизитор, наконец, похоже, осознавший, что ему уготовано, казалось, совершенно обезумел. Ему не связывали руки, не сковывали ноги - не было нужды. Он и так волочился, словно тряпичная кукла. Зрачки заполнили всю радужку, и в глазах солдата сейчас не читалось ничего, кроме лишь чистого, незамутнённого ужаса. Изо рта у него свешивалась тягучая струйка липкой слюны.
Эльфийка, едва завидев возвращающегося Фесса с пленником, сама не выдержала - несмотря на прославленную сдержанность и даже холодность Перворождённых, бросилась навстречу, порывисто закинула руки Фессу на шею, обняла, крепко прижалась. Дивно-шелковистые волосы мягко, точно тёплая волна, коснулись щеки некроманта, по сравнению с этими волосами даже самый тонко выделанный шёлк показался бы грубой дерюгой. Тонкие лесные ароматы, от которых кружится голова... и скорбное лицо Рыси, с укором глядящее на погубившего её некроманта.
Словно засмущавшись, эльфийка поспешно отстранилась, потупилась.
Фессу тоже пришлось сделать вид, что он ничего не заметил. Приподнял обеспамятовавшего
– Что ты с ним собираешься делать?– брезгливо поморщилась эльфийка.
– То, что тебе видеть никак не стоит, - отозвался
некромант. Сейчас он был занят тем, что связывал пленного обрывками инквизиторского серого плаща.
– Пытать?– выдохнула Миройя.
Фесс не ответил. Какой смысл отвечать на изначально не имеющие смысла вопросы? Некромантия не нуждается в пытках как средстве выпытать что-то. Она нуждается в ритуальном мучительстве, причинении боли, причём строго определённым путём, иначе всё это будет совершенно бесполезным. Мучительстве без чувств и эмоций, не экстазе маньяка - нет, хладнокровии хирурга, делающего сложнейшую операцию.
И за всё это быть им, некромантам, проклятыми во веки веков, исправно служить пугалом для всех и каждого, синонимом бессмысленного и безжалостного зла, чистого, незамутнённого зла, чинимого из одного лишь безумного желания его чинить.
О, если бы они могли, подобно стихийным магам, черпать Силу в буйстве ветра, в жаре огня, в рокоте волн или в спокойном, величавом молчании земли!., или пусть даже и во смертной тени - но без этих жутких ритуалов.
Воистину, чем дальше - тем больше. Судьба некроманта - идти по самому краю, по дороге в бездну, освещая себе путь неярким фонариком - так, чтобы остальные видели бы его и ни в коем случае не последовали бы его путём.
Спустя некоторое время полураздетый пленник оказался в самой середине старательно перечерченной под новую задачу магической фигуры. В ход вновь пошли запасы ингредиентов из сумки некроманта - ингредиентов этих, кстати, оставалось не так уж много, и что Фесс станет делать, когда сумка его опустеет?..
– Ну вот, - медленно проговорил некромант, глядя на скорчившегося человека.– Вот и сделал дело. Теперь ничего. Теперь вырвемся. Даже если Этлау свой амулет в ход пустит...
– Ты о чём?– осторожно поинтересовалась эльфийка.– Какой амулет?
– Если Этлау загнобит магию, - так же медленно продолжал Фесс, - скамары наверняка вырвутся. Я не сомневаюсь. И вы вместе с ними.
– Загнобит магию? Да разве такое возможно?!– поразилась ученица Вейде.
– Теперь, увы, да.
– И что, все инквизиторы на такое способны?– теперь в голосе Миройи звучал неприкрытый ужас.
– К счастью, нет, - успокоил эльфийку молодой чародей.– Только Этлау. Был ещё один, да, гм... с ним беда приключилась, больше не может.
– Беда? Какая- беда?
– - Съели его, понимаешь, вот ведь какие истории странные порой приключаются...– Фесс изобразил балаганно-зловещую улыбку.
– Съели... твои съели?
– Мои, - кивнул Фесс.– Выхода другого не было. Это когда в Эгесте дрались. И когда Рысь... ну, ты понимаешь...– Он умолк.