Одиночество мага (Хранитель мечей, книга 3, том 1)
Шрифт:
О-ох, какой же болью отозвалась попытка найти, почувствовать эти тончайшие, поистине неощутимые связи между надвигавшейся на него троицей и тем, что стояло за ними. Всё равно что пытаться в яркий солнечный день смотреть на светило, когда оно в зените. Фесс зарычал от рези в перенапряжённых глазах - однако он всё-таки увидел то, что нужно. Разумеется, это были не "нити" - тончайшие эфирные связи, уходящие куда-то в неведомую глубь; прочные, "алмазные" связи, о которые, как о туго натянутую струну, вполне можно порезаться до кости.
Осторожно разъять? Нет времени! И Фесс ударил, ударил всем, что у него ещё оставалось, даже
Две из трёх наступавших на него фигур повалились на камни бесформенными мешками гнилого мяса и трухлявых костей. Третий зомби взвыл так, что у Фесса заложило уши, и ринулся на него. Некромант едва успел увернуться.
– Эй-гой! Кто ни есть, держи-и-и-сь!– вдруг заорал кто-то совсем рядом, в темноте, со стороны реки. Фесс что было силы оттолкнул неупокоенного ногой, прыгнул, разрывая дистанцию, - и в тот же миг коротко и беспощадно свистнул меч. Три раза.
Обычное железо, как известно, против зомби и неупокоенных бессильно. Многое из зачарованного оружия - тоже. Даэнур всё сожалел, помнится, что никак не может сработать настоящий Меч некроманта - такой, что косил бы зомби, как коса траву. Однако это оружие рубило защищённую могущественными заклинаниями плоть, как ему и положено было рубить мёртвое, ничем не прикрытое человеческое тело.
Фесс и глазом могнуть не успел, а свист клинка раздался вновь. Оружие взлетало и падало, пластуя и кромсая ещё не успевшие упасть обрубки. Смысла в этом особенного не было - они всё равно срастутся, как ни старайся, и только если искрошить неупокоенного ещё мельче, чем хозяйка - капусту для щей, тогда, только тогда...
Судя по всему, неизвестный это и собирался проделать. У Фесса кружилась голова, подкашивались ноги - использование заклятий из арсенала неэвиаль-ской магии, похоже, вызывало настоящую бурю в здешнем астральном пространстве. Он вновь, как и обычно случалось после применения сильной, могущественной магии, чувствовал себя слабее котёнка.
– Эк ты их! Увазаю, - донеслось тем временем до Фесса вперемежку со свистом меча.– Цетверых поло-зыл! Один костяный ещё, я видел, там валяется, камни скребёт. Никому из насых такого не сделать, цародей. Ты из каких же будешь?
Незнакомец не пользовался светом и, судя по всему, совершенно в оном не нуждался.
– Прости, друг, - с трудом отозвался Фесс.– Я тебя не вижу, а так...
– А, понимаю, понимаю, ты из светляков, - сказал пришелец.– Сейцас огня засвецу. Глаза прикрой, у меня вспыска яркая.
Что-то сухо треснуло, зашипело, и вокруг разлился мертвенно-белый свет, исходивший из небольшой железной лампы в обрешеченном футляре. Лампу держала могучая рука в кольчужной рукавице, рука оканчивалась крепким плечом, покрытым уже настоящей латной броней, а над плечами обнаружилась голова в островерхом шлеме. Под стрелкой налучья Фесс увидел круглое лицо, окаймлённое клочковатой рыжей бородой, ярко-голубые глаза с сеточкой морщин в уголках, застарелый рваный шрам на щеке, из тех, что оставляет не сталь, а звериные когти.
Перед некромантом стоял, несомненно, гном. Но по меркам этой расы настоящий великан. Ростом он, конечно, уступал Фессу, и прилично, - однако некромант, не сходя с этого места, вспомнил бы десятки людей, которые оказались бы даже ниже этого гнома. Шириной же плеч подземный воитель поспорил бы, наверное, с
Это был не простой клинок, какими некромант привык пользоваться. Очень широкий, в полную ладонь от запястья до кончика пальцев. Остриё срезано с одной стороны, вторая сторона лезвия, однако, судя по всему, тоже заточена. По обе стороны от кровостока - выбитые руны, Rruder amsepaar darten - повыше, и Ddragnar deidarium sarta - пониже. Руны были знакомые, обычное письмо гномов, однако они складывались в какие-то непонятные слова. Этим мечом явно нельзя было рубиться с обычным противником - не самая рациональная форма, явно переутяжелён, да и...
– Ну, цего? На лепесток мой уставился, светляк?– усмехнулся гном, пинком окованного со всех сторон железом башмака отбрасывая искромсанные останки в сторону.– Верно думаес, гость надземный. Таким лепестком с латником или там всадником драться не-сподруцно. Для них у меня другой найдётся. А этот - токмо для Нецисти, на неё закалённый и зацарован-ный!.. Ладно, потом об этом. Ты кто будес-то? Я вот, к примеру, - Север.
– Север?
– Ну да. Не юг же! Имя такое. Мой покойный папаса, да не тронут песчерные крысы его бедный прах, наверное, изрядно нализался, преззе цем мне, знацит-ся, имецко дать. И дал. Впроцем, - задиристо добавил гном, - езели ты, светляк, мнис, цто оно нехоросо...
– Что ты, что ты, почтенный Север!– поспешил возразить некромант. Ничего и в мыслях не держал...
– Не держал...– проворчал гном, исподлобья глядя на Фесса.– Небось потесаесся про себя, вол-шебницек. Сцикаря встретил и потесаесся?
– Да над чем же мне потешаться?– запротестовал Фесс.– У меня имя тоже ни склад, ни лад. Неясытью прозвали.
– Нея-а-а-сыть?– Глаза Севера широко раскрылись, он прямо-таки впился взглядом в глаза некроманта.– Неясыть? Цародей ордосский? Который Не-цисть снопами укладывает?
– Увы, друг, - развёл руками Фесс.– Ты сам видишь, что так бывает не всегда.
– Ницего себе "не всегда"! Мне б такое не всегда... Я тебе спасибо долзен сказать, цародей. Кабы не ты, вся эта компаска на меня бы поднавалилась. Не инаце как на меня засели, твари, сволоци, цтоб их всех...– гном углубился в детальное и многообразное описание того, что должен был сделать бы с оными зомби простой деревенский козёл после того, как ему покажут козу и завяжут глаза.– Ладно, впроцем, - прервал он наконец сам себя.– Нецего тут время терять. Прутик свой подбери да пошли.
– Куда?– поинтересовался некромант.
– Как это "куцы"?!– удивился Север.– Ко мне, конецно зе.
– Нет, брат, - некромант отрицательно покачал головой.– Не пойдём мы к тебе. И вообще... расстанемся мы с тобой как можно быстрее. Ты только покажи мне дорогу... к мастерам, которые... такие вот мечи делают.
– У-у-у. . _ Гном смешно сложил губы трубочкой.– Вижу, цародей, с баааалылой туцей на дусе ты к нам пришёл. С баааалыпой туцей... ладно, не хоцесь ко мне идти - твоё право, знаю, ты меня обидеть не хотел, видать, причины веские имеесь. Мозет, расска-зесь? Тут вот присядем... токмо сперва огонёк распалим, дрянь соззём. Не подмогнёсь?