Одиночество мага (Хранитель мечей, книга 3, том 1)
Шрифт:
Желание Императора исполнилось даже быстрее, чем он мог себе представить.
Странная пара, сцепившаяся, сплётшаяся крепче, чем самые страстные любовники, скрылась в густой тьме внизу. Замигал и взвился жёлтый огонь, его языки источали холод, почти что дотягиваясь до Императора.
Всё, что он успел сделать, - это отшатнуться. Явилось ли ему видение? Или это было реальным? И что ему теперь делать - слепо прыгать туда, вниз?
Ответ пришёл сам и немедленно. Сверху, из широкой бреши в потолке, вниз прыгнул новый участник этого спектакля.
Император
Мягкие сапожки коснулись каменного пола. С лёгким шелестом вынырнули из ножен две кривые сабли. Блеснула пара вампирских клыков. Ало-фиолетовые глаза чуть прищурились, чёрные кожистые крылья неспешно сложились, окутывая фигуру словно плотный плащ. Губы растянулись в жутковатую ухмылку-гримасу. Сквозь иссиня-чёрные волосы виднелись острые кончики эльфийских ушей. А на груди плотная лиловая ткань туго обтягивала две небольшие девственные выпуклости.
Император не сомневался - его враги поняли, что дальнейшая игра в прятки им ничего не даст. И сделали наконец-то ход, который, возможно, приберегали на потом или которого хотели и вовсе избежать.
Вампиресса. Эльфийка. Чего не может быть в принципе. Точнее, не может быть по законам мира Мельина
И это то самое страшилище, которое они с Эфраи-мом почувствовали на подходах к храму-замку?
Император вглядывался, наверное, секунду, не больше. И ровно на секунду больше, чем следовало.
То, очень голодное, очень злобное и очень древнее существо, замеченное им в окне, владело своей собственной магией. Магией, превозмочь которую так просто, без команды, не смогла даже белая перчатка.
Свистящий шёпот, вползающий в сознание, точно густая, липкая слизь. Мысли начинают путаться, руки бессильно опускаются, и подбородок вздёргивается сам собой, пальцы тянутся стянуть шлем, открыть шею неестественно острым клыкам.
Владыка Мельина тяжело рухнул на колени. Силы оставляли его, покидая тело подобно воде, струящейся из пробитого бурдюка. Зрение не помутилось, и это ещё многократно усиливало кошмар.
"Используй Силу, глупец!– взорвалось в мозгу.– Используй, пока не поздно! Это - единственный выход! Ну, чего же ты ещё ждёшь?!"
Вампирша подходила неспешно, словно желая насладиться бессилием жертвы. Она была очень, очень, очень голодна - эманации страшного голода её пробивались сквозь ею же самой насланную магию. Её долго, неисчислимые годы, держали в заточении, магия служила ей пищей, позволяя уже один раз умершей плоти не распасться серой золой, но голода не утоляла. И теперь она, наконец-то высвобожденная из оков, неторопливо, растягивая наслаждение, приближалась к жертве - высокому, сильному человеку, истинному воину, что сейчас оседал на каменный пол бессильной куклой.
Бесполезный меч выпал из разжавшихся пальцев, загремел по каменным плитам. Вампиресса улыбалась, ни на миг не ослабляя натиска. Она была опытна и осторожна. Даже дикий, почти что непереносимый голод не заставил
Эльфийка-вампир усмехнулась вновь, завидев руку Императора, медленно тянущуюся к эфесу второго, его собственного, меча. Движение, потребовавшее без остатка все силы тела и души, - а на самом деле пальцы двигались не быстрей улитки. Вампиресса спрятала сабли, нарочито аккуратно отстегнула ножны от перевязи, отбросила в сторону - оружие отлетело к стене, осталось лежать там, словно павший в бою воин.
– Ты мой, - услыхал Император, несмотря на то что губы вампирессы не шелохнулись.– Ты мой... навсегда. И твоя эльфийка... она тоже моя. Я всегда хотела иметь младшую сестру. Бессмертную, как и я. В Вечность всё-таки лучше идти не поодиночке... А ты спи, спи, спи, я не хочу причинять тебе боли, я не хочу, чтобы ты боялся, - тогда кровь особенно хороша.
Веки Императора налились тяжестью, однако не сомкнулись. Он в упор смотрел на склоняющуюся над ним смерть - воля правителя Мельина, не побоявшегося в своё время выступить против всесильной Радуги, не остановившегося перед ужасом пути в Ничто через Разлом, медленно собирала силы для ответного удара.
Вампиресса склонилась было над лежащим Императором - и вдруг резко отстранилась. Мягким прыжком отскочила назад, вновь обнажила оружие. Казалось, её что-то насторожило. Глаза вампирши сверкали безумным огнём, но головы она не теряла. Острия сабель медленно чертили круги, восьмёрки и петли вокруг своей хозяйки, словно исполняя какой-то неимоверно сложный ритуальный танец. Застывшая маска лица вдруг дрогнула. Из-под верхней губы высунулись клыки, высунулись и вновь скрылись. Вампирша судорожно облизнула губы, словно в полной растерянности. Глаза её попеременно смотрели то на Императора, то на его белую перчатку.
– Вот оно что...– беззвучно прошипела вампиресса.– Хитрый охотник пошёл в наше время! Какими штучками-то обзавёлся! Ну ничего, тебе уже ничто не поможет, милый мой^ Никто и ничего...
"Эфраим, - подумал Император.– В сказке тебе уже была бы пора прийти мне на помощь..."
Разумеется, на помощь ему никто не пришёл. Да и смешно было бы на такое надеяться. Кажется, это был на самом деле конец. Он недооценил хозяев странного храма. Они наконец пустили в ход своё заветное оружие - и оружие это достигло цели.
Вампиресса застыла, напряглась - и Император внезапно ощутил сильнейший, необоримый приказ: снять белую перчатку. Снять немедленно, бросить её в пропасть, раз и навсегда!
Как бы не так.
На сей раз в бой вступила воля самой перчатки. Ей, похоже, совсем не улыбалась подобная участь. Рука Императора не дрогнула. И даже более того сжатая в кулак, начала медленно подниматься, целясь в лицо вампирше. И уже покатился по жилам поток знакомого жгучего огня, вспарывая вены, раскрывая их и готовясь рвануться сметающим всё и вся вихрем.