Одиночество вдвоем или любовь на пятерых
Шрифт:
— Я детям позвонил, просил предупредить жену, они отмахнулись, — Кирилл рукой провел по груди, за грудиной заболело, совесть заворочалась, проснувшись. — Надо еще раз звякнуть.
— Звони им срочно. Он её, как липку, обчистит.
Они пили чай, говорили, смеялись. Но у Кирилла на душе было неспокойно.
Договорились на выходных сходить в кино. На этом и расстались. Кириллу не хотелось уходить, уж очень душевно было у Насти, но он решил не торопить события.
По дороге домой набрал старшего сына.
— Привет, Паша,
— А чего, говорил, она меня послала, — осклабился сын.
— Паш, я только что говорил с женщиной одной, она была его женой, этот хахаль баб на деньги разводит.
— Пап, это её дело, если она дура, то это по жизни, — прервал его сын.
— Паш, вы можете и без квартиры остаться, — напомнил ему отец.
— Отец, не нагнетай, разберемся.
Но у Кирилла вдруг стало на душе тяжело, что-то подсказывала ему, что не получится легко, что Алька вляпалась в очередное дерьмо. И все будет в конечном итоге вылито на его голову и голову его сыновей. Так было всегда.
На участке его ждал прораб. Завтра должны были начать делать мансарду. К осени он уже хотел переехать полностью в дом.
Никита был уже пьян. Толи растащило его от выпитого и тепла, толи кроме пива, как он сказал, было еще что-то влито в него.
— Никит, вот чего ты пьяным ко мне притащился? — Кирилл был зол.
— Ммммм, мыыыы, мы договаривались, — наконец выговорил он.
— Договаривались, но не в бухом виде, — кивнул Кирилл в знак согласия.
— А чё то не понял, а ты второй участок прикупил, сносишь? — пьяный Никита махнул рукой на груду земли.
— Нет, тут одни оболтусы участки перепутали, на наш заехали, — махнул рукой Кирилл. — Давай, Никит, иди в баню, выспись, завтра утром разберемся.
Глава двадцатая. Кирилл
Утро понедельника началось тяжело. Пьяный Никита полночи барагозил, не давая спать Кириллу. Тому пришлось перебраться в дом, крепко закрыв дверь на засов. И то полночи он слышал пьяные вопли и матерки. Утром ехал на работу разбитым.
Кое-как собрал себя к обеду. И позвонил Насте. Та ответила не сразу. Да и отвечала ему односложно, будто нехотя.
— Насть, ты скажи, может я не вовремя, — обиделся Кирилл.
— Ну что ты, Кирилл, просто я никак не помогу пережить, что дом потеряла, — извинилась Настя.
И вроде ответила, все понятно, но осадок остался. Правда, дел в этот день было невпроворот, поэтому подумать над тем, что не так, у Кирилла времени не было.
Вечером пришлось срочно ехать на дачу. Устраивать разборки со строителями.
К даче подъехал рано, солнце только начало клониться к закату. В зеленых кронах деревьев ещё играли его желтые лучи, но тени стали длиннее. С реки тянуло свежестью, а в зарослях пела какая-то пичужка, и крякали утки.
Строители сидели в хлам
— Никит, ты опять напился?
— А чо мне, я холостой, свободный, — пьяно заорал Никита. — Хочу пью, хочу баб ебу.
— Ты бы завязывал, а то скоро баб е*ать нечем будет, сколько можно бухать.
— А ты мне не указ! — Никита пошёл в разнос. — Я свободный человек. И всех баб перее*у.
— Ох, завязывал бы ты с этим, а то на свой пестик найдёшь заразу, — махнул рукой Кирилл.
— Да на меня все бабы вешаются, мне стоит поманить, все под меня ложатся, — хорохорился Никита. — Вот хош твою эту…как там… ну эту …
— Даже слушать не хочу, — оборвал его Кирилл. На душе у него вдруг стало так гадко, словно там кошки насрали и кучку зарыли.
— Ааааааа, испугался, а вот спорим, она мне ответит, — размахивал телефоном Никита.
Кирилл вдруг задумался. А ведь он даже у Насти не спросил, знакомится и переписывается она с другими. А может у нее ещё кто есть на примете. Почему он решил, что она остановила свой выбор на нем? Вокруг много мужчин, есть и богаче, моложе, красивее.
— Пиши, раздраженно бросил он пьяному Никите, а сам пошёл разгонять рабочих. Не хватало, чтобы они по пьяни сожгли его дом. С трудом удалось найти трезвого водителя, погрузить всю эту пьяную компанию в газель и отправить домой. Завтра никто из них естественно на работу не выйдет. А это только отсрочивает переселение в дом. На душе у Кирилла было нехорошо. Все опять покатилось комом. Только он обрел почву под ногами, только все началось складываться, и опять двадцать пять.
Он уже было хотел все бросить и поехать к Насте, как к нему бросился Никитос.
— Она мне написала. Вот! — и он сунул ему под нос телефон с открытым приложением в Мамбе. — Твоя баба — обычная сучка, ты её не е*бешь, она с другими кобелями нюхается.
У Кирилла даже на душе стало погано, сам не понимая, что он делает, нанес удар кулаком в лицо Никите.
— Ты чо, козёл, — пьяно заорал тот, размахнулся и отвесил оплеуху Кириллу.
У Кирилла перемкнула. Он ударил Никиту с такой силой, что тот отлетел от него на два метра. Встал с трудом, потряс головой, что то промычал и бросился вперед. НО пьяные ноги его подвели, заплелись в замысловатую косичку, и он рухнул, как подкошенный, на траву.
Кириллу осталось только забросить своего друга на плечо и оттащить в баню.
— С этим надо что-то делать? — мелькнуло в его голове. — С пьянкой на стройке надо завязывать, он мне дом так не достроит. Зимовать в баньке, где единственное отопление — печка, ещё то удовольствие.
Но горше всего на душе было от того, что Настя написала этому блядуну и пьянице. Она ответила ему. А он, Кирилл, почему-то возомнил себя у нее единственным.
Хотелось бросить все и полететь к ней, разобраться сразу, у причала. Чтобы не тащить в новые отношения недопонимания и обиды.