Одиночество. Пути преодоления: в Церкви, семье и обществе
Шрифт:
Но бывает и другое: человек, став верующим и церковным, решает, что общение с неверующим супругом или супругой лишено смысла. Более того, сегодня есть духовники, которые без всякого сомнения советуют: «Раз он неверующий, разводись и ищи верующего». Это не редкость, это достаточно типичный совет, хотя он явно противоречит словам апостола Павла: если какой брат имеет жену неверующую, и она согласна жить с ним, то не должен оставлять ее; и жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его (1 Кор. 7: 12–13).
Я знаю немало супружеских пар, которые вследствие такого рода благословений действительно расставались – и у обоих супругов от этого совершенно ломалась жизнь, потому что сам-то их брак был не случайным,
Каждый из нас должен стараться приобрести своих близких для той жизни, которая нам открылась. Но не посредством ультиматумов – «если ты не со мной, то дальше я без тебя», не посредством насилия над личностью – только посредством терпения, принятия этого человека и любви к нему. И, наверное, выход из одиночества здесь в том, чтобы понять: хотя и не принимает твоей веры любимый человек, но ты не одинок, ты в данном случае находишься рядом с Богом. И твои отношения с супругом – уже не только твое личное дело, но твое общее дело с Богом. Господь никому не желает погибели, Он хочет, чтобы все люди спаслись и пришли в разум истины. И естественно, что в отношении близкого тебе человека у Бога такое же желание, как у тебя, и такова Его благая воля. А значит, ты должен над этим трудиться вместе с Богом и через это свое одиночество преодолевать. И учиться воспринимать это не как трагедию, но как трудность, как часть того креста, который каждый христианин в земной жизни несет.
Будем помнить, что одиночество, происходящее от непонимания близких, – это то одиночество, которое испытывал в земной жизни и Сам Господь. Вот Он говорит Своим ученикам, что восходит в Иерусалим, и будет предан в руки грешников, и будет убит, – а они в этот момент начинают спрашивать, кто будет больше в Царствии Его и кто сядет по левую руку, а кто по правую (см.: Мк. 10: 32–44). Они любили Его, но были еще не в состоянии понять многих истин, о которых Он говорил, и неверно толковали Его слова. Что-то подобное происходит в семье, когда наши слова и поступки, основанные на нашей вере, остаются непонятными нашим близким.
В то же время далеко не всегда поступки, исходящие как будто бы из веры, оказываются правильными. Но есть вещи очевидные: к примеру, кто-то причинил зло семье, нанес материальный или моральный ущерб. Для верующего члена этой семьи будет естественно не воздавать злом за зло, не пытаться, например, «задействовать связи», чтобы отомстить обидчику, не злословить его. А родные говорят: «Как так можно? Ты с ума сошел?!» – осуждают, ожесточаются. И из этого одиночества, как часто кажется изнутри, нет никакого исхода.
Но исход есть: и это одиночество, и это непонимание уйдет, когда все мы перейдем туда, где ни одиночества, ни непонимания не будет. Когда Господь говорит Своим ученикам: в тот день вы не спросите Меня ни о чем (Ин. 16: 23), Он говорит в том числе и об этом. В той полноте бытия, в той радости бытия уже ничего от одиночества не останется.
Не по инструкциям
В своем воцерковлении человек не должен идти по пути готовых форм, заданных инструкций: вот сейчас я заполняю эту форму, потом перейду на другой жизненный этап и буду заполнять следующую. Вокруг нас – живая, совершенно естественная жизнь. Мы узнали о том, что есть Христос и есть Его слово – Евангелие. Мы начинаем Евангелие читать, и эта книга меняет наше отношение к жизни, и тогда мы начинаем менять ее и меняться сами. Вот это и есть христианство. А Церковь, ее правила, каноны и традиции – это то, что нам помогает измениться и научиться жить со Христом – начать жизнь с Богом уже здесь, на земле. Они и важны, и в то же время второстепенны. Главное – как меняется твоя душа. И нужно понимать, что порою надо предпочесть конкретного живого человека правилу, традиции и даже нормам христианского благочестия.
В одном из патериков описан такой случай: идут монахи по пустыне из своей обители в другую на праздник, а следом идет игумен. В какой-то момент игумен видит лежащего у дороги немощного человека, который просит о помощи. Игумен спрашивает: «А как же, тут недавно проходили монахи, разве они не помогли?» – «Нет, – отвечает тот, – они сказали, что очень торопятся на праздник, им нельзя опоздать на службу». Тогда наместник монастыря взвалил его на спину и потащил на себе. И странное дело: по мере того, как он шел, каждый его шаг становился все легче и легче, и в какой-то момент ноша просто исчезла. Он обернулся в недоумении и увидел, что на дороге стоит Христос. Тогда этот подвижник упал к его ногам со словами: «Господи, помилуй моих учеников за то, что они так с Тобой поступили».
То есть подлинная христианская жизнь – всегда глубокое сочувствие к нуждам ближних. Но очень часто об этом забывают, пытаясь пройти этапы воцерковления как уровни в компьютерной игре. Забывают, в том числе, и в отношении собственной семьи. Почему так происходит? Потому что человек выбирает то, что проще. А проще оказывается формально исполнить положенное по Уставу, чем меняться, чем учиться любить, чем отказываться от своего и давать место чужому.
Человек решается вступить в брак, но не решается при этом другого человека в свою жизнь впустить и в жизнь другого войти – он остается на дистанции. И естественно, что когда супруги не стремятся стать единым целым, им кажется несовершенным, мешающим друг в друге буквально все. А уже под это подгоняется благочестивое обоснование: все это якобы сбивает с пути воцерковления, не дает жить полноценной христианской жизнью. Раньше муж придирался к жене за крошки, не сметенные со стола, а теперь за то, что она в постный день забылась и добавила сливочное масло в картофельное пюре. И если раньше он боролся за чистоту стола, то теперь за соблюдение церковного Устава и чистоту духовную.
Честно говоря, когда речь идет о супружеской жизни, мне не очень нравятся слова «компромисс», «взаимные уступки», потому что если любви нет, то любые уступки напрасны. И все-таки… Если, скажем, супругу не нравится, что верующий супруг постится, нужно постараться сделать свой пост максимально незаметным. И уж конечно, недопустимо «постить» свою нецерковную «вторую половину» практически насильно. Нельзя попрекать человека тем, что он не ходит в храм, что живет «по-мирски». Да и сами мы ради близких можем иногда пропустить воскресную службу и куда-то, допустим, вместе поехать. Можем не превращать дом в иконостас, ограничившись несколькими небольшими иконами. Можем приготовить скоромную пищу во время поста, чтобы день рождения или другой праздник в их глазах не превращать «в поминки». И может быть, даже эту трапезу в какой-то минимальной мере разделить. Многое допустимо ради мира в семье… Но когда от нас требуют, чтобы мы в принципе отказались от церковной жизни и жизни христианской, то это, конечно, недопустимо.
Самые тяжелые ситуации складываются, когда близкий человек – будь то супруга или, например, пожилая мама – пытается противопоставить наше стремление к Церкви и родственный долг, ответственность. Как только взрослые сын или дочь, быть может, уже со своей семьей, собираются в храм – маме плохо, она лежит «с давлением», с обидой отвернувшись к стенке или, наоборот, уговаривая остаться с ней. Оставлять ее в таком состоянии и уходить? Забегать в храм только после работы, тайно, в будни, чтобы она не переживала, что сына или дочь «оболванили попы»? Возмущаться симуляцией? Кстати, человек может и не симулировать: если он привык любой ценой добиваться своего, а тут не получается, то не просто будет изображать гипертонический криз – у него он действительно случится. И здесь для христианина важны мудрость и твердость, чтобы, с одной стороны, не поддаться манипулятору, так как этим мы помогаем ему разрушать себя самого, а с другой стороны, не поступить с близким человеком слишком жестко, как с террористом, захватившим заложника.