Одиночество
Шрифт:
Сейчас Герольд уже не мог вспомнить внешнего облика своей матери, в его памяти остался запах теплоты, безопасности, исходившие от тела молодой рыбачки. Рексоул хорошо помнился ее тихий спокойный голос и нежные объятия. После ухода или смерти матери Герольду не пришлось ходить в школу или каким-либо образом совершенствовать свое образование. Улица, темные ночи и узкое лезвие рыбацкого ножа в свое время и совершенно неожиданно для самого парня, сделали его законодателем уличных мод. Однажды ему пришлось убить сверстника, который, как и Герольд, претендовал на любовь одной молоденькой рыбачки. Неожиданная встреча претендентов в самом центре городка быстро переросла в ссору, которая в свою очередь еще быстрее переросла в поединок на ножах. Победил Герольд, он оказался более быстрым и решительным бойцом, но девчонка рыбачка отказала ему в своей любви.
Люди, жившие на этой улице, стали бояться этого тринадцатилетнего мальчугана, который нанес смертельный удар ножом своему сопернику и громко смеялся при этом.
Никто не заметил того, что Герольд сам испугался этого своего поведения и своего удара ножом, но очень многие люди видели его окровавленный нож и слышали его отвратительный смех. Его стали боятся, ведь умереть от руки тринадцатилетнего городского парнишки, в этом было что-то постыдное и богопротивное! Постепенно Герольд стал "заказным убийцей", перестал заниматься рыбной ловлей и весь отдался своей новой профессии. Но убивать пришлось в основном должников, у которых, помимо жизни, ничего не оставалось.
И опять случай играет злую шутку с "заказным убийцей", один толстосум заплатил ему большие деньги за жизнь красивой девушки, которая отказалась стать его невольницей. Таким образом, оказалось, что Герольд принял официальный заказ на убийство, и теперь его ничто на свете теперь не могло освободить от исполнения этого заказа. Спасая девушку, Герольд вместе с ней бежит из родного городка и, в течение пяти лет вместе с ней скитается по стране, скрываясь от других заказных убийц, посланных по его и ее следу. Герольд не просто скрывается от преследования, но повсюду создает свои банды, которые грабят богатеев. Но однажды вожака окружили же члены его же банды и потребовали, чтобы он выполнил свой последний заказ, а в случае отказа они угрожали убить его дочь, рожденную в этом несчастном браке.
Герольд подчинился, и с тех пор его дочь стала для него отдельной звездой, светящей в ночном небе, он жил, работал и убивал только за и ради нее. В течение коротко времени из заказного убийцы он превратился в "политика", человека, который в рамках существовавшего в то время имперского законодательства, осуществлял политические связи народа со своими властелинами.
Как-то неожиданно Рексоул стал членом моей семьи, которая за последнее время резко сократилась. Меня навсегда покинули Лиана и Лана, Императрисса и Август, гномы Гийом и Герцег, ушли в неизвестность Артур и Мольт, а теперь вот по возрасту покидает и Герольд. Я старика сенатора уже давно поставил в очередь на омоложение его ума и плоти, полагая, что, как только генералиссимус Мольт вернется к нам, то ему на замену отправить Рексоула.
Группа майора Кохлера неплохо справлялась со своей задачей, сегодня она имела более или менее полную информацию о нахождении научно-исследовательского центра здоровье человека академика Ратько, а также о том, что там происходило.
Ранее я уже говорил о том, что академик решил вернуть человечеству, вернее, некоторым отдельным его представителям возможность снова стать молодыми. Этот сумасшедший академик хорошо понимал, что время нельзя повернуть вспять, и невозможно снова и снова каждому человеку через определенное количество лет возвращаться в свою молодость. Притом, следовало бы учитывать то, что мне хотелось сохранить личности и Мольта, и Рексоула. Им должна была быть возвращена не просто молодость, с которой каждый человек начинал свою жизнь с самого начала, постепенно изучая азы и постепенно поднимаясь на вершину разума.
Мне же была нужна некая другая форма молодости, когда человек, сохраняя свой ум, сознание и рассудок, сохранял бы и жизненный опыт, который сумел накопить в течение всей своей прошлой жизни. Не знаю, каким образом, но академик Ратько сумел сформировать и донести до исковерканных разумов специалистов своего медицинского центра эти задачи. Эти ученые светила по природе своей уже были уже психически больными людьми, они мало походили на людей. Эти медики думали и работали по совершенно другим мировоззренческим принципам, но каким-то образом им удалось понять и объединить свои умственные усилия для того, чтобы разработать и претворить в жизнь схему омоложения ума, внутренних органов и плоти человека, сохраняя при этом его предыдущий жизненный опыт.
К сегодняшнему дню Роберт Мольт прошел примерно сорок процентов этой схемы омоложения и сейчас выглядел тридцатилетним мужчиной. Пока он еще не открывал глаз и не общался с врачебным персоналом, прислугой медицинского центра. Поэтому никто не мог сказать, кто именно сейчас именно лежит в этой койке научно-исследовательского центра, только что родившийся мужчина или в ней спит омоложенный бригадный генерал Мольт, военный гений Империи.
Однажды, после того, как он забрал на лечение Мольта, академик Ратько сам перезвонил мне и подробно проинформировал о ходе омоложения Мольта.
Академик Ратько перезвонил мне по одной простой и довольно-таки банальной причине, из-за своей человеческой жадности и своих ограниченных возможностей. Его медицинский центр был в состоянии оказывать различные профессионально-медицинские услуги. Но, как выяснилось на практике, его полусумасшедшие медицинские светила не могли опуститься до того, чтобы осуществлять практический уход за своими пациентами. В этом центре катастрофически не хватало младшего и среднего медицинского персонала. А также рядом с Ратько не оказалось человека, который обладал бы достаточными контактами для того, чтобы в нашем мире находить людей, которые хотели бы омолодиться, но к тому же, чтобы эти люди могли бы на эти цели потратить миллионы и миллионы кредитов. Академик Ратько так и не сумел за это время хотя бы до одного из таких людей достучаться и донести до него информацию об своих услугах.
И последнее, до академика Ратько, наконец-то, дошло понимание того, что мир разнообразен и в нем найдутся люди, которые попытаются наложить свою мохнатую лапа на его медицинский центр, на его ученых психов.
Звонок Ратько раздался рано утром, поэтому я не сразу сообразил, чего же хочет от меня этот академик? Но затем быстро сообразил, как мне следует поступать в этом вопросе. Я тут же заверил академика в том, что со своей стороны не вижу каких-либо особых проблем по решению тех организационных вопросов, вставших перед его медицинским центром.
Уже на второй день после звонка академика Ратько прислуга, работавшая с Мольтом, вылетела на остров, чтобы приступить к исполнению новой работы по обслуживанию генерала Мольта. А во время одной из встреч, академик Ратько подписал со мной контракт, в рамках которого я гарантировал военную безопасность его медицинского центра, а также давал уверенные гарантии на поставку двух пациентов в год и пятьдесят миллионов кредитов прибыли за их лечение.
Таким образом, мне удалось сделать еще один шаг к осуществлению своих планов, подчинить Империи звездную систему Желтого Дракона.