Одиночество
Шрифт:
Услышав о пожаре, Лиана бросила все домашние дела и на скорости рванула на пожарище. Только один Сашка успел прореагировать на ее поступок и вспрыгнуть вслед за ней во флаер. Они появились только под самое утро, но в каком они были виде! Руки и лица в ожогах, а платье обоих было порвано в клочья. По лицу Лианы было трудно судить о чем-либо, но внутри меня родилось ощущение того, что эта молодая женщина сумела правильно воспринять и пережить горе по поводу смерти своих родителей.
Но, боже мой, вы представить себе не можете, что же творилось с Александром. Первое, он был абсолютно трезв, и второе, от реальной усталости и нервного перенапряжения парень валился с ног. Позже он мне рассказал о том, что на всем протяжении полета и осмотра пожарища, Лиана была само спокойствие. Она подняла на ноги все местную власть и заставила ее представителей шевелиться по поводу этого пожара и смерти ее родителей. Пока местные правоохранители вели расследование, чтобы установить причину пожара Лиана простояла на берегу, в ее глазах не было ни одной слезинки. Она дала волю своим нервам и слезам только на борту флаера, когда они возвращались ко мне обратно.
После некоторого молчания, полковник Хлыщ добавил, что он не позавидует тем людям, которые могут стать врагами этой молодой рыбачки и как-то странно посмотрел на меня.
Из-за пережитого нервного потрясения, а главное из-за пропажи своего лучшего друга, Роберта Мольта, я превратился в психически неуравновешенного и неуправляемого человека. Едва не подрался с Кохлером, обвиняя майора в том, что его команда проспала моего генералиссимуса.
Майор "убийц" от удивления широко раскрыл глаза и вежливым тоном аристократа офицера попытался поставить меня на место. Но лучше бы он этого не делал, так как после этих слов я его полдня, словно зайца, гонял его по всем этажам секретного бункера. Этот бункер был специально построен для его команды по спасению или вызволению генералиссимуса Мольта из медицинского центра омоложения. Ну, а на эту погоню позже нельзя было бы смотреть без смешков в кулачок. Но в тот момент, если бы мне удалось догнать этого натренированного парня, чтобы влепить ему пощечину, то эта пощечина стала бы поводом для проведения аристократической дуэли. Тогда, весь наш кошмар взаимоотношений вышел бы на широкую имперскую публику, за стены этого секретного бункера.
Случайное появление рыбачки Лианы в бункере спасло меня и майора от проведения дуэли чести. На всем бегу я влетел в Лиану, от чего она упала на колени, от неожиданности столкновения и возникшей боли девушка вдруг громко и безутешно разрыдалась, словно обиженный маленький ребенок. Мои нервы окончательно не выдержали, и я дурным голосом заревел ей в унисон.
Весь отсек бункера немедленно покинули все находившиеся там люди, как в военной форме, так и в гражданской одежде, которые не хотели и должны были стать свидетелями этой глубоко семейной сцены. Майор Кохлер, увидев меня рыдающим и прижимающимся к женщине, выхватил из кобуры автоматический браунинг и начал стрелять чуть ли не в каждого человека, кто случайно заходил или появлялся в этом отсеке. Убивать майор, разумеется, никого не желал, хотя и мог, свой стрельбой он просто предупреждал людей о том, что в данную минуту им здесь нечего делать. Майор вовремя сообразил также отключить и электронику всего этого отсека, чтобы у людей случайно не возникло неправомочного желания произвести видеозапись и сохранить на кристалле памяти эпизодов моей погони и этого совместного семейного проливания слез.
На грохот выстрелов появились Анастасия и Сашка, которые тут же прилипли к нам. Анастасия начала успокаивать Лиану, а Сашка — меня. В конце концов, Лиана настояла на том, чтобы я позволил кибер-доктору меня осмотреть, и практически силком меня потащила к этому искусственному врачу. Майор Кохлер шел впереди и тщательно осматривал каждый метр нашего пути. А Анастасия и Сашка плелись вслед за нами, шепотом обсуждая ситуацию и возросшее на меня влияние этой простой рыбачки Лианы.
Два часа я проходил психическую диагностику в этом чертовом кибер-докторе. Когда из него поползли листки с результатами диагностики, то никто из нас, а другим людям и врачам я попросту не доверял, так и не смогли разобраться в том, что выдал этот кибер-доктор. Но за два часа пребывания и в нем лечения принесли положительные плоды, я начал себя контролировать, а состояние моего, здоровья значительно улучшилось. Кохлер, хищно облизав губы, папочку с распечаткой диагноза на нескольких листах бумаги спрятал на груди, чтобы через неделю лично вручить эту распечатку в кабинете.
К этому времени люди майора, перевернув половину планеты, разыскали-таки местонахождение лечебного учреждения, в котором в данный момент на излечении находился мой друг генерал. Теперь мы знали его координаты, как внешне этот центр выглядит, и как к нему можно было бы незаметно подобраться.
Кохлер пока не знал только одного, жив ли Мольт, как он прошел процесс омоложения?
Ну, да ладно, этими вопросами займутся другие люди, а Кохлеру пора было приниматься за подбор членов команды, которая должна была отправиться на Внутриокеанские острова за генералом. Все это время я только и внушал этому боевому офицеру, чтобы его группа не устраивала бы никому не нужных перестрелок с большими жертвами. Мне также не нужны были боевые столкновений с охраной центра омоложения академика Ратько при принудительной выписке моего генерала. Группа Кохлера должна была забрать одного пациента из центра, чтобы вскоре разместить там, на лечение другого пациента.
Кохлер непонятливо морщил глаза, но во всем со мной соглашался, видимо, хорошо помнил, как бегал от меня.
Пока готовилась секретная операция по вызволению Мольта, каждый вечер мне звонил Григ Йорк, парень день ото дня становился все более занятым и знающим генералом. Он уже полностью освоился на новой должности, поэтому с раннего утра и до позднего вечера был занят решением вопросов организации повседневной мирной жизни протектората Кальции. Он всегда находил свободного времени, чтобы каждый день со мной связаться по разговорнику, чтобы посоветоваться по тому или иному вопросу или чтобы просто так потрепаться, на ночь глядя. Я старался не выпускать из своего поля зрения профессиональный рост генерал майора Грига Йорка. Поэтому всегда внимательно выслушивал мнение генерала о том, что наиболее всего его беспокоило. Свои же советы этому генералу старался подавать таким образом, чтобы Йорк, принимая то или иное окончательное решение, прежде всего, исходил бы из понимания своего долга перед государством, перед Империей.
Сегодня после того, как Романов вывел все свои имперские ударно-штурмовые дивизии из протектората Кальции, там на короткое время задержался один только десантно-штурмовой корпус, а также две дивизии внутренних войск полного состава, один разведывательно-штурмовой авиационный полк, а также два полка бронетехники. Романов еще как бы оставался номинальной военной главой этого протектората, мы в прессе и на галовидении еще широко не объявляли о выводе основной массы имперских войск из протектората Кальция. Но на деле генерал майор Грит Йорк уже вступил в командование этой смешанной группой войск и на основе моего указа нес персональную ответственность за положение гражданских и военных дел во всем протекторате.
Политические лидеры Кальции уже давно покинули свое государство и борьбу с агрессором, то есть с нашими имперскими войсками, на словах вели, находясь в политическом изгнании, за пределами Родины. От такой политической борьбы нам было не жарко и не холодно, мы даже пошли на то, чтобы этих лидеров время от времени официально приглашать посещать наш протекторат, чтобы вместе с нами они на деле разбираться с возникающими социально-экономическими проблемами. Но первый шаг в правильном направлении Грит Йорк все же успел сделать, магазины в населенных пунктах протектората начали заполняться продуктами из Империи. По моему мнению, только голодные и необустроенные люди хватаются за оружие и начинают бороться за свободу родины.
Теперь ему предстояло сделать второй шаг, на ярком примере продемонстрировать нашу имперскую настроенность, прекратить партизанскую войну, сейчас ведущуюся на территории протектората. Местные партизаны достигли пика своей активности, каждый день и ночь в партизанских налетах гибли сотни имперских военнослужащих, взрывались на маршах и на парковках в гарнизонах многие единицы бронетехники, с обеих сторон постоянно гибли гражданские люди. В одном из телефонных разговорах я посоветовал генералу Йорку не сидеть, сложа руки, ожидая нового удара от партизан противника, а подтянуть свою разведку и, определив наиболее уязвимые места местных партизан, подготовить и нанести по ним мощный карательный удар. Вот уже две недели Грит Йорк работал с моими штабистами в этом направлении. Причем, разрабатывая эту операции и во избежание преждевременной утечки секретной информации, генерал пользовался услугами только моего штаба, проводя по нему свои соответствующие приказы и решения.
Имперская войсковая разведка выявила, и на основе ее данных Генерал майор Григ Йорк планировал подвергнуть большой зачистки армейскими частями маленький кальцийский городишко, расположенный всего в сорока километрах от столицы протектората Кальция. По донесениям имперской разведки, именно в этом городишке было сконцентрировано много мелких партизанских подразделений, а также располагался Главный штаб партизанского движения Кальции.
Доразведку этого городишка, мы решили провести "убийцами" Кохлера, которые вот уже которую ночь подряд проникали в город и на его карты наносили интересующие нас здания, строения, бараки и даже развалины, где появлялись партизаны или они использовались партизанами в различных целях. Когда работа была завершена и карта составлена, то, ознакомившись с ней, я чрезвычайно удивился великому разнообразию производственной деятельности кальцийских партизан. Город производил для партизан все необходимое, от ремонта обуви до производства современных зенитных ракет.