Одиночество

Егоров Валентин Александрович

Если бы я не лежал на постели мордой в постельное белье, когда трудно было пошевелиться, а стоял бы перед ней на ногах, то, не задумываясь, за один такой вопрос кулаком врезал бы по лицу этой женщины. Нельзя задавать такие вопросы, нельзя издеваться над мужчинами, которые в этот момент всей душой и сердцем переживают серьезную семейную драму. Я же никого не хотел предавать! Это так получилось, мне было так хорошо со своим сыном Артуром, что я забыл обо всем на свете. Бешенство постепенно переставало бушевать внутри меня, но тоска, по-прежнему, оставалась.

А мысли продолжали изливаться в одном направление, в какой степени я был виноват в смерти членов своей семьи. Хотя, даже в принципе, я не имел права ни на секунду забывать о том, что в самый разгар борьбы за сохранение своей личной власти в Империи, в первую очередь обязан был заботиться о безопасности Лианы и своих детей. Ведь я же был достаточно взрослым мужчиной, отцом семейства, который неоднократно всех и вся предупреждал о соблюдениях высших мер безопасности, когда происходила эвакуация моего семейство из тогда небезопасной столицы в ту безопасную провинциальную резиденцию. Моя же секундная слабость привела к такому страшному результату, своим с сыном появление в харчевне этого городка, я подсказал врагу, где находится та резиденция.

А в этот момент моя память с каким-то сладострастным садомазохизмом снова углубилась в воспоминания о прошлом.

"Летней имперской резиденции больше не существовало, она была уничтожена одним ударом, причем не атомной бомбардировкой, а применением энергетического оружия с высокой, но ограниченной радиацией. Сейчас можно было только сказать, что этот вид энергетического оружия нам пока еще не был известен. Ведь при применении атомной бомбы происходил сильный взрыв и беспорядочный разброс энергии, в результате которого нарушалась экология окружающей среды в радиусе пяти километров от эпицентра взрыва, происходили крупные разрушения с большими человеческими жертвами. В нашем же случае взрыв носил весьма ограниченный характер, его зона распространения была ограничена воронкой-кратером со стекловидным откосом, а радиоактивной была только вода на дне этой воронки. Но зданий резиденции и людей, там проживавших и работавших, моей семьи, Императриссы, прислуги и батальона гномьей охраны, больше не было, они были стерты с лица земли".

Я глухо застонал от своего бессилия и невозможности вернуть старого, прошлого времени, чтобы кое-что там исправить… А жена Лиана продолжала смотреть на меня, даже не пытаясь заговорить, чтобы как-то меня расшевелить, заставить, по крайней мере, отомстить за свою безвременную смерть. В ведь такое поведение было совершенно не в характере моей любимой женщины. Ведь ее поведение, это всегда была буря страстей, она упивалась своей семейной жизнью, своей властью надо мной и возможностью рожать и самой воспитывать будущего мужчину и женщину.

Она была сама жизнь!

И я ее убил!

Понимаете, собственными руками я убил свою жену и своих детей!

И в этот момент моих воспоминаний снова послышался голос рыбачки Лианы:

— Очень интересно наблюдать за тем, как страдает, мучается и даже плачет взрослый мужчина. Я до этого момента никогда не думала о том, что эти наши властелины дней и ночей тоже умеют переживать или сопереживать. Всегда полагала, что у вас нет души, а один только инструмент между ног. Ведь, это твои слова, не правда ли, когда ты сказал мне, если у тебя нет мужчины, то пойдем со мной, у меня нет женщины. Тогда со мной этими словами говорила твоя внутренняя натура. Вот таким мужиком, который прет напролом, ты мне и показался, моя жизнь на берегу проходила день за днем. Старики родители и перспектива — завалиться по какого-нибудь властелина пьяницу и рожать ему детей. Поэтому мне захотелось, посмотреть и попробовать, что же это такое быть твоей женщиной, по крайней мере, мне предложили, хоть какой-то выбор. Несколько месяцев я живу с тобой, в течение которых ты был мужик мужиком, подминал меня, когда требовалось. Ни о чем не советовался, да и ни о чем особом со мной не разговаривал, правда, временами баловал дорогими подарками. Но мне пока еще не приходилось наблюдать, как ты страдаешь, мой мужчина, слишком уж всевластен и самоуверен ты всегда был со мной, мой господин. А сейчас такие крупные слезы в глазах, совсем как у ребенка. Правда, глаза тебя слегка подвели. Уж очень они не выразительны, слишком уж холодны и мало чего выражают, такие глаза больше подходят к расчетливым убийцам.

Я перевернулся на бок и, не отрывая удивленных глаз от рыбачки, стал прислушиваться к тому, что она мне говорила. Простая рыбачка с океанского побережья, а так рассуждает, что не каждый мужчина сможет мыслить подобным образом, рационально и… столь продуманно!

— Барк, я думаю, что ты уже вволю наплакался в эту бездушную кровать, в тебе больше не осталось слез, ты их уже выплакал свою пятилетнюю норму. Да и хватит тебе вообще этим делом заниматься, это не для мужиков. Слезы, это ведь не твой стиль поведения, но я также не думаю, что тебе пора хвататься за оружие из вон той прикроватной тумбочки, и с ним бежать неизвестно куда, сломя голову и стреляя в любого встречного-поперечного. Сейчас ты должен отдохнуть, прийти в себя и, набравшись сил, по-новому посмотреть, чтобы разобраться во всем происходившем в те времена, заново оценить те события. И тогда ты будешь знать, что тебе дальше следует делать.

После этих слов рыбачка Лиана заметила мой взгляд и попыталась бежать, неуклюже сползти с кровати, но вовремя выброшенная моя правая рука поймала ее за талию. Рыбачка не сопротивлялась, безропотно позволяя мне ее тело вплотную подтащить к себе, она не сопротивлялась и тогда, когда я по-хозяйски расстегнул пуговки ее кофточки и обнажил ее грудь. Она была прекрасна, я имею в виду рыбачку Лиану, а ее грудь была настоящее совершенство! Как-то получилось так, что сосок женский груди оказался в моем рту. Я почувствовал, что этот маленький комочек вдруг зажил своей собственной жизнью, он развернулся и начал отвердевать прямо в моем рту. Когда я кончиком языка провел по коричневому ореолу, то моя рыбачка вдруг начала изгибаться телом и тяжело задышала. Я плотно-плотно женщину прижал к себе и заснул с соском ее груди во рту.

Не знаю, была ли это дремота или был это настоящий сон, только я проснулся от голоса Сашки, который, сволочь, просунув голову в дверь моей спальни, интересовался у рыбачки Лиана:

— Ну, и сколько, Ваша Светлость, он собирается вас сосать и от себя не отпускать? Вы, Ваша Светлость, только поосторожнее с ним. Он ведь такой, раз что взял в рот, то уже никогда не отпустит. Натура у него такая, никогда своего не упустит.

Только после этих слов я ощутил Лианин сосочек в своем рту. Губы непроизвольно шевельнулись, тут же послышался протяжный женский стон. Дверь спальни моментально захлопнулась, Сашкина башка исчезла из светлого проема двери, словно ее никогда там не было, в спальне воцарилась полная темнота. Женские руки схватили мою голову и, оторвав от груди, с силой потащили ее к кверху. По всей очевидности, тогда я еще не проснулся, поэтому уступил этим рукам. Неожиданно мои губы встретились с горячими женскими губами, мы с рыбачкой замерли в вечном поцелуе, который прервали, когда я начал задыхаться от недостатка кислорода в легких.

Наполняя легкие живительным кислородом, я открыл глаза, но на белом фоне постельного белья сумел различить рядом с собой только контур женской фигуры. Рыбачка Лиана лежала на спине и, повернув голову, меня рассматривала. В мой памяти вспыхнуло воспоминание о совершенно красоте ее груди и, особо не думая, я протянул правую руку и начал ласкать полушарие ее груди. Вместо ожидаемого мною сладострастного вздоха, последовал тихий стон женщины, это так болезненно прореагировал сосок полушария, он слишком много времени провел в моем рту. И тогда я испугался, подумав, что вместо сексуального наслаждения своей рыбачке принес физическую боль.

Я перестал ласкать ее грудь, нагнулся и осторожно губами снова коснулся женских губ. Тело женщины внезапно страстно изогнулось и стремительно взмыло вверх, чтобы меня ухватить в свои объятия.

Началось сумасшествие любви!

Я так и не сумел удержаться, стоя на коленях и на локтях в постели. Мы оба свалились на белое покрывало, чтобы начать ласкать и целовать, одновременно раздевая друг друга. Женщины и их одежда созданы для того, чтобы их развевал мужчина, незамысловато, просто и огромное наслаждение. Раздеть мужчину, это одни проблемы, да и женщины слишком заняты тем, чтобы помочь мужику себя раздеть, у них не хватает времени, чтобы полностью раздеть своего мужика. Так случилось и со мной, рубашку сняла рыбачка, а брюки мне удалось скинуть с пояса, но они с ботинками так и остались на ногах в роли кандалов арестанта.