Одиночка — Джек
Шрифт:
— Решетки, я полагаю.
— Решетки, ключи от которых в руках Шодрессовой банды?
— Если в этом дело, — сказал Эпперли, — мы будем наблюдать за тюрьмой и за этим человеком, пока он в ней сидит. А теперь будьте добры, заберите его отсюда!
Дэвид откинулся в кресле, чтоб выкурить сигарету и обдумать создавшееся положение. Но не прошло и пяти минут, как огромное тело заслонило дверной проем. Это был Шодресс собственной персоной, который с порога закричал:
— Послушай, сынок! Произошла ужасная ошибка!
— Что? Какая ошибка?
— Но, парень, они же арестовали одного из лучших людей во всей округе. Да я его столько лет знаю как облупленного! Он чистехонек, как младенец, и честный, прямо как сталь. Билл Бейли! Они сфабриковали против него обвинение и говорят, что за этим стоите вы, Эпперли. А я-то думал, у вас хватит ума не вмешиваться в подобные дела!
Дэвид вдруг очень обрадовался, потому что не поспешил отправить брату письмо с похвалами мистеру Шодрессу, который стоял сейчас перед ним, готовый лопнуть от бешенства.
— Что я могу сделать? — спросил Дэвид.
— Сделать? Но вы же представляете вашего брата. И вы можете заставить этих ребят отозвать иск!
— Как только дело попадет в суд, я…
— Эй, Эпперли, и вы, стало быть, один из этих законников, которым вечно надо цепляться за все формальности? Вы что, не хотите побыстрей отделаться от этой рутины?
— Нет, — спокойно сказал Дэвид.
— Тогда, молодой человек, вы вляпаетесь в крупные неприятности! И не задержитесь надолго в Джовилле, это я вам точно говорю!
— Значит, скорее закончу дело, — улыбнулся Дэвид. — Но я действительно убежден, что Бейли виновен.
— Это ваше последнее слово?
— Да, последнее.
— Тогда готовьтесь к тому, что вам придется покинуть этот город или вы окажетесь в таких тисках!..
Глава 12
НАЕМНЫЕ УБИЙЦЫ
С какой быстротой улетучились куда-то и добродушие и сердечность мистера Шодресса! Из-под улыбчивой толстощекой маски показался волчий оскал его истинной натуры. Шодресс рычал, как волк, и трясся от ярости, почти перегородив дверной проем своей жирной тушей.
— Я справлялся и не с такими, как ты, я давил их! — заявил он Дэвиду. — Я предложил тебе порядочное дело и прекрасное начало карьеры в этом городе. А тебя будто подменили и ты вцепился мне в глотку!
— Да, изменился, — сказал Дэвид Эпперли, — и прошу вас помнить, что я никогда не просил вашей помощи. Что касается этого типа, Бейли, я просто поступил с ним по закону, вот и все!
— По закону? — прорычал мистер Шодресс. — Весь закон в этом городе я держу в своем кармане, и ты тоже это поймешь, прежде чем я уйду. Эпперли, ты что, в самом деле думаешь, что можешь остаться здесь, в Джовилле, и противостоять мне?
Было совершенно очевидно, что молодой Эпперли думает именно так, и только так. Он просто рассмеялся в лицо верзилы.
— Для начала, чтобы показать тебе, на что я способен, я собираюсь пришибить этого щенка-доносчика, что шныряет по городу и сует нос в чужие дела, которые его никак не касаются!
Он потряс кулаком перед носом Дэвида, выскочил на улицу, повернулся и прорычал:
— Бейли не задержится в тюрьме ни единого дня!
Дэвид ничего не ответил. Он знал, что ввязался в серьезное дело и что смехом тут не поможешь. Потому что Алек Шодресс вел себя как ребенок, и ребенок испорченный. Он впал в ярость и выдал тем самым свои намерения. Что может быть глупее? Более того, самая большая ошибка, которую он допустил, — это то, что он угрожал Дэвиду. Потому что, несмотря на неопытность и многочисленные недостатки, Дэвид не был ни глупцом, ни трусом. И все, что было в нем положительного, при встрече с трудностями только удваивалось. Да, бесповоротно решил Эпперли, он займется делом Бейли и вложит в него всю до последнего силу своей души.
Однако в настоящий момент они хотят показать свою силу, уничтожив Одиночку Джека Димза.
Возможно, мысль о том, что кто-то окажется настолько глуп или безумен, чтобы напасть на такого опасного человека, как Димз, могла бы недавно вызвать у молодого адвоката лишь усмешку. Но сейчас Дэвиду было не до улыбок. Он был очень, очень далек от того, чтобы улыбаться, не важно, каким грозным считали Одиночку Джека в восточных городах. Здесь, в Джовилле, был убежден Дэвид, он точно рыба, вытащенная из воды. И, наблюдая за Одиночкой Джеком, не испытывая ничего, кроме опасений, считал его бременем, стесняющим движение, бесполезной тяжестью, о которой нужно еще и заботиться. Так что каждое утро, когда Димз приходил к нему и спрашивал: «Какие будут приказания на сегодня, Эпперли?» — Дэвид обычно отвечал одно: «Только не ввязывайся ни во что, вот и все».
Похоже, Димз именно этим и занимался, но, возможно, он зашел в этом своем занятии слишком далеко, изображая мирную овечку, да еще так ловко это проделывал, что создавалось впечатление, будто он рыскал по городу, словно трусливый шпион.
Так что теперь Дэвид запер свою контору и стал спешно искать своего подопечного.
Он опоздал. Он очень сильно опоздал. В самом деле, знай он, как быстро в этом городе любое событие получает огласку и с какой змеиной быстротой может ударить рука босса Шодресса, он бы вскочил на своего коня и поскакал бешеным галопом, выкрикивая имя Димза. И даже тогда могло быть уже слишком поздно.
Потому что, когда Шодресс в бешенстве топал по улице от конторы, где появился новоявленный поверенный, он увидел двух людей, скакавших на пастушечьих лошадях, — двух мужчин, которые помахали ему руками, что являлось своеобразным приветствием. Шодресс побежал за ними по улице и окликнул их:
— Эй, Сэм и Лью, сюда!
Они быстро подъехали к нему. Это были два парня, чья кожа была выдублена солнцем, брившиеся раз в неделю, причем эта неделя явно подходила к концу.
Мистер Шодресс не мог бы и нарочно подобрать двух более подходящих исполнителей для своей мести. Жизненный путь и Сэма, и Лью украшали тюремные сроки, и хотя эти сроки были довольно длительными, все же не такими длительными, как надо бы. По крайней мере дважды сильная рука Алека Шодресса вмешивалась, чтоб избавить их от хватки закона, и с тех пор их души целиком и полностью принадлежали только ему.
— Парни, — сказал он. — Меня чуток беспокоит одна поганая ищейка, которая здесь, в Джовилле, влезает в мои дела и всем нам здорово мешает жить.
— Мы его знаем!
— Что хорошего можете о нем сказать?
— Ничего!
— Парни, он мне нужен мертвый.
— Ладно, босс, мы приглядим за этим.
— Вы знаете, где он теперь?
— Мы встретили его сейчас у магазина, еще и пяти минут не прошло.
— Надеюсь, вы сделаете так, чтоб я его никогда больше не видел. Пока!
— Пока, Алек!