Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира
Шрифт:
– Не балуй. Я свое все одно возьму. А вот ты подыхать будешь очень плохо. Это я умею.
– Ладно, твоя взяла, – прохрипел мужик. – В подполе все. По левую руку из полки гвоздь торчит. Потянешь за него, дверца откроется. В том схроне все и лежит.
– Ну, пойдем, посмотрим, что там за гвоздик, – усмехнулся Елисей, заталкивая ему в рот кляп и поднимаясь.
Крышку подпола он приметил на кухне, когда случайно наступил на большое кованое кольцо. Благо мягкие сапоги, которые он специально надел на это дело, позволяли ощущать все, что было под ногами. Ухватив мужика под мышки, он перетащил его в кухню и, откинув крышку подпола, первым делом скинул в провал своего пленника. За веревки он не беспокоился. Даже если этому бугаю удастся разорвать их на запястьях, то на локтях и щиколотках веревку придется развязывать.
Уж что-что, а паковать пленных парень умел. Прихватив с полки плошку со свечкой, Елисей быстро спустился в подвал и, пару раз чиркнув кресалом, затеплил свечу. Едва только посветлело, мужик впился взглядом в лицо своего пленителя. Но Елисей только усмехнулся. Маска из старой холстины оставляла открытыми только глаза.
– Что, не ожидал? – спросил он, разглядывая мужика. – Я же сказал, ты у меня не первый. Я ваши «малины» поганые разорял и дальше разорять стану. Так что лучше не зли меня, ежели не хочешь лютой смертью помереть.
Не имея возможности ответить, мужик посмотрел куда-то ему за плечо. Оглянувшись, Елисей приметил торчащий из полки кованый гвоздь и, внимательно осмотрев саму полку, осторожно потянул за шляпку. Тихо скрипнув, гвоздь вышел из доски сантиметров на пять и весь стеллаж начал отходить от стены.
– Ловко, – оценил схрон Елисей. – Сами делали или нанимали кого?
В ответ послышалось только злобное сопение. Распахнув дверцу, парень внимательно осмотрел проем на предмет ловушек и, убедившись, что ничего подобного тут нет, принялся изучать замок. Как оказалось, все было просто, как мычание. К концу гвоздя, в котором было просверлено отверстие, была протянута проволока, которая и поднимала самый обычный крючок. Вся хитрость заключалась в петле, на которую он опускался.
Убедившись, что никаких сюрпризов тут нет, Елисей вернулся к мужику и, перетащив его в дальний угол подвала, тихо произнес, доставая кинжал:
– Легкую смерть ты заслужил. Уж прости, но живым я тебя оставить не могу.
Клинок бебута с еле слышным хрустом пробил плоть и вонзился в грудину, разрубая сердце. Дернувшись, мужик вытянулся всем телом, после чего медленно обмяк. Закрыв ему пальцами глаза, Елисей тщательно отер клинок и, убрав его в ножны, занялся делом. Бандитский схрон оказался чем-то вроде сокровищницы. Тут было все, что имело хоть какую-то ценность. И серебро в монетах, и шкатулка с золотыми червонцами, и серебряная же посуда, и пачки ассигнаций в уже знакомом парню саквояже.
Внимательно осмотревшись, Елисей задумчиво почесал в затылке и, приметив в углу какой-то мешок, недолго думая вытряхнул его содержимое на пол. Это оказались связки выделанных шкурок.
– Прости, земноводное, но все я не унесу, – проворчал парень, с сожалением рассматривая роскошные меха.
Не удержавшись, он сунул связку соболей обратно в мешок и уже на них уложил полдюжины тяжелых кожаных мешочков с серебром. Сверху легла шкатулка с червонцами. Завязав горловину мешка, Елисей огляделся и, чуть подумав, ссыпал все серебряные ложки, вилки, ножи в саквояж с ассигнациями. Вот теперь можно было уходить. Он уже шагнул к выходу, когда взгляд парня уперся в небольшой сундучок, стоявший в углу, слева от двери. Откинув крышку, Елисей тихо присвистнул.
– А вот это я точно оставить не смогу, – тихо проворчал он и, захлопнув крышку, просунул в проушину первую попавшуюся под руку железку.
Сундучок был полон драгоценных камней и украшений с ними.
– Блин, пещера Али-бабы, – проворчал Елисей, оглядываясь. – Тут телега нужна, чтобы разом все вывезти. Похоже, они не только в городе, но и на дорогах разбойничали. И не один год подряд. Твою же мать, это сколько они народу загубили, чтобы столько собрать?!
Фраза про телегу прозвучала не просто так. В одном из углов схрона были стопкой сложены рулоны роскошного персидского шелка. Удрученно вздохнув, парень выбрался из подвала и, погасив свечку, направился к выходу. Спустя полтора часа усталый, взмыленный, но довольный, он сложил груз в своей комнате и, убедившись, что его отлучки никто не заметил, завалился спать.
Всю снятую с себя одежду он упаковал в мешок с грязными вещами, планируя устроить в крепости большую стирку. Только специально сделанные из мешковины нарукавники отправились в еще тлеющую печь летней кухни. Кровь на них отстирывать было бесполезно. За новый груз он не волновался. Все последние дни он готовился к отъезду, постоянно посещая базар и закупая гостинцы для своих домашних.
Казаки, глядя на такую его домовитость и хозяйственность, только одобрительно крякали и старательно помогали упаковывать все так, чтобы купленное перенесло дорогу без ущерба. Так что еще пару мешков при таком количестве поклажи никто и не заметит. Проснулся Елисей по привычке, с первыми лучами солнца. От души зевнув и потянувшись, парень с минуту понежился в постели и, поднявшись, отправился умываться.
Несмотря на трудную ночь, выспался и отдохнул он отлично. Дежурный казак, увидев его с кинжалами в руках, только одобрительно усмехнулся. Его тренировки заставили этих опытных бойцов принять парня как равного. А пара шутейных схваток убедила, что юный казак способен преподнести им серьезные сюрпризы.
Прогнав весь комплекс упражнений, Елисей умылся колодезной водой и, присев рядом с дежурным, негромко проворчал:
– Скорей бы домой. Надоело без дела сидеть.
– Сами ждем, – понимающе кивнул казак. – Полковник сказывал, сегодня все решиться должно.
– На то и надежа, – снова вздохнул Елисей.
Из дома начали выходить проснувшиеся бойцы, и парень, поздоровавшись, отправился одеваться. Сверкать при посторонних исподним тут было не принято. Позавтракав, Елисей, после недолгого раздумья, решил не нарушать уже сложившийся порядок и снова посетить базар. Все равно в доме делать было нечего. Заодно можно будет узнать последние слухи. Известие о налете на бандитскую «малину» уже должно было прогреметь.
Такие вещи долго скрыть никак не получится. А уж на базаре тем более. В общем, в очередной раз собравшись и прихватив пустую корзину, парень вышел во двор и, окликнув десятника, сообщил ему, куда собрался.
– Денег тебе не жаль, – проворчал тот в ответ.
– Денег, коль надо будет, еще добудем, – усмехнулся парень. – А без гостинцев домой возвращаться себя не уважать.
– Тоже верно. Ступай с богом. Или, может, кого из своих с тобой послать? – на всякий случай уточнил десятник.
– Ежели только кто сам пожелает, – пожал Елисей плечами.
Резкий отказ и такое же резкое согласие могли вызвать удивление. А привлекать внимание к своей персоне парень не собирался. Все должно идти, как обычно. Один из казаков, почесав в затылке, вызвался тоже сходить с парнем. Заодно прикупить кое-чего к столу. Дождавшись сопровождающего, Елисей повесил корзину на сгиб локтя и не спеша зашагал в нужную сторону.