Одинокая душа для ведьмы с ребенком
Шрифт:
У Олеженьки большой потенциал, это уже видно. Но ты не слишком сильная ведьма, а Максим и вовсе обделен силой. Ты должна понимать, чего стоит для слабой ведьмы без подпитки от мужа выносить сильного ребенка. Прежде чем снова забеременеть, ты должна полностью восстановиться. Подумай о себе и о будущем ребенке, чем больше будет твой резерв, тем легче пройдет беременность и тем сильнее будет малыш.
Плохо, что мы ничего не знаем о твоих родителях, прогнозы лишь по одной ветви родословной крайне неточны. Однако учитывая, что и мой отец, и мой муж были боевиками огненной стихии, велика вероятность, что ваши с Максимом дети унаследуют этот дар, а он чрезвычайно энергоемкий. Поэтому беременность
И еще одно хочу тебе сказать письмом, не дожидаясь личной встречи. Очень жаль, что тебе пришлось покинуть институт, но теперь, когда Олеженька подрос, ты должна вернуться к учебе. Хотя бы дома, чтобы не позабыть всего, что тебе успели преподать, и продвинуться в том, что можно изучить самостоятельно. Да, с двумя, а то и тремя детьми ты вряд ли будешь полноценно работать, но нет ничего хуже для ведьмы, чем запирать себя в стенах дома и заниматься лишь семьей и хозяйством. Это погибельно для дара, Маринушка, а твой дар хоть и невелик по силе, зато чист, грех его губить.
Пусть не институт, но настройся на то, чтобы при возможности закончить хотя бы практические курсы. Только подойди трезво к выбору. Целительница из тебя не выйдет, характер не тот и силы маловато, а вот снадобья — это твое. И самой пригодится, и семье подспорье, верный кусок хлеба даже в тяжелые времена. Я помню, что в институте тебе не слишком нравилось именно это направление, но у вас там, строго между нами, та еще мегера преподавала. Сталкивались мы с ней, помню. А ты попробуй без того, чтобы кто-то над душой стоял, погрузись в это, прочувствуй, тогда поймешь. Завораживающее это дело, Маринушка. Сама бы тебя поучила, да годы уж не те, чтобы надолго с места срываться. Но вот приеду летом, хоть немного тебе да передам. Да и рецепты родовые будет кому оставить.
Печально это, Маринушка, когда в твоих детях и внуках сила не проснулась, и уж как я рада, что Максимушка себе ведьму нашел. Зная о том, что в моих правнуках родовой дар продолжится, и умру спокойно.
Знаю, Маринушка, что ты сейчас подумала, не тревожься, это я так, к слову. Мечтаю прожить еще долго, научить тебя всему, что знаю, а может, и правнучке что передать. Жду с нетерпением лета, когда обниму и тебя, и Максимушку, и Олеженьку.
Ваша бабушка Тоня».
Я сложила письмо и убрала его к остальным прочитанным. Последнее письмо Антонины Михайловны, и необычно длинное для нее, как будто и в самом деле предчувствовала скорую смерть. В прочих письмах она дежурно отмечала, что здоровье в порядке, хвалила Макса, что взялся за ум и работает, давала советы неопытной в семейной жизни и воспитании детей Марине и от души радовалась первому зубику, первым шагам, первым словам Олежки. Марине, похоже, именно она заменила и мать и свекровь сразу — родителям Макса невестка не нравилась, это очень явственно читалось между строк их коротких писем и сухих открыток.
Письма я читала два дня. Конечно, не так много их было, но я не смогла читать подряд, мне понадобились перерывы — когда уложить в голове информацию, а когда и справиться с чувствами. Наверное, виноваты сны, в которых я проживала куски жизни Марины с полным в них погружением, но многое в ее прошлом я теперь принимала слишком близко к сердцу.
Я уже знала, что Марина последовала совету бабушки Тони, хотя бы частично. На курсы она не пошла, но дома училась, делала упражнения по наращиванию резерва, хотя со вторым ребенком у нее не получилось — я не поняла, почему.
А еще она
Содержимое того шкафа в какой-то мере примирило меня с пустым подвалом: чем-то Марина все же занималась и о каких-то запасах заботилась. Три полки из пяти были заняты травами в полотняных и холщовых мешочках, бумажных пакетах, стеклянных банках с притертыми крышками. Все подробнейшим образом надписано, мне бы и в голову не пришло, сколько всего нужно учитывать, собирая травы. Той же ромашки, которую я в прежней своей жизни пила частенько, покупая в аптеке готовые пакетики, здесь было тридцать два варианта сбора! Тридцать два!! Бутоны, распустившиеся цветки, цветки с листьями, отдельно листья. На убывающую луну, прибывающую, в полнолуние и новолуние.
В сушь и после дождя. А уж обо всех способах приготовления, почитав те самые «простенькие» рецепты, я боялась даже гадать. Это вам не аптечный пакетик в заварочный чайник кинуть! Зато стало ясно, зачем в кухонном шкафчике точнейшие аптечные весы и десяток ступок с пестиками — медная, стальная, глиняная, фарфоровые и деревянные разных размеров…
Еще одну полку занимали чайные сборы. Травяной чай и три вида цветочных можно было пить вместо покупного, но чего там еще только не было! Чай бодрящий, успокаивающий, для лучшего сна, для восстановления сил, при простуде, при кашле, при головной боли… Сбор, надписанный «для Олежки», пах мятой и шалфеем. На одной банке была наклейка «Верочкин» — этот благоухал чайной розой и мелиссой. Так что чай из магазина перестал быть актуальным.
На пятой полке нашлись два полотняных мешочка с сушеной вишней, килограмма по три в каждом, и почти пустой — с сушеным же шиповником. Судя по биркам, вишня была этого года, а шиповник — прошлого. Я еще раз отругала себя за поспешное суждение: то, что у Марины не стояли по полкам банки с вареньями и соленьями, вовсе не делало ее лентяйкой. Просто она то ли не умела, то ли не желала вести домашнее хозяйство так, как считала правильным я. Зато вовсю занималась другим.
И это другое казалось таким интересным, что руки чесались самой попробовать! Тем более что я уже проверила себя на контрольном упражнении из тех самых, для резерва, и обнаружила, что сила во мне есть. Большая или маленькая — это второй вопрос, ведь сравнивать мне было не с чем, но она отзывалась. А в секретере у Марины лежали книги и тетради, которые я собиралась изучить самым тщательным образом. Названия завораживали:
«Контроль потоков силы», «Теория и практика энергетических воздействий», «Справочник травника», «Методики увеличения силы: от упрощенных до продвинутых», «Памятка для молодой ведьмы», «Лечебные и косметические снадобья — теория подбора ингредиентов», «Клятвы и обряды»…
В «Клятвы и обряды» я залезла сразу же, как дернуло что. Книжица оказалась познавательной. Даже нет, не так: не просто познавательной, а объяснившей мне собственные смутные ощущения. Проглотив ее за пару часов и перечитав отдельные моменты, я смогла понять, что, собственно, произошло с Мариной. Разумеется, вслух я бы назвала это всего лишь предположениями, но в глубине души была уверена.