Одинокая волчица
Шрифт:
Я не смогла сдержаться и негромко хихикнула. Молодец, девушка, правильно излагает! Ксения глянула в мою сторону и чуть заметно улыбнулась.
— Что традиционно считалось работой розыска? — уже гораздо спокойнее продолжила она. — Личный сыск, засады, погони, перестрелки, задержания и прочие погремушки, которыми тешила себя мальчишеская романтика. Этими погремушками потрясали художественные и публицистические произведения, а также устно передающиеся баллады и сказания, из которых половина — чистой воды охотничьи байки. И почему-то никто не любил и не любит говорить, что раскрытие преступления — работа умственная, негромкая, невидная. Что, прежде чем демонстрировать чудеса личного
— Но ведь предсказывать можно только действия профессионала! — не выдержала я. — Дилетанты непредсказуемы, вы сами об этом в одной из своих книг очень образно рассказали.
— Ну, основное количество преступлений совершают все-таки профессионалы, — снисходительно уронила Марусева. — А вот попадаются чаще всего дилетанты…
Я уже раскаялась, что вылезла со своим вопросом. Всем известно, что лучше всех управлялся с преступниками — хоть с дилетантами, хоть с профессионалами — Шерлок Холмс, который терпеть не мог делать лишних движений. И Эркюль Пуаро, кстати, тоже не гонялся за бандитами по крышам небоскребов и не преследовал их в гоночных автомобилях. Есть детективы действия, есть — аналитики. Первые, конечно, интереснее читать и проще писать, зато для вторых нужно иметь хоть какой-то запас интеллекта. А так — все правильно. Лошади кушают овес и сено. Волга впадает в Каспийское море. Юбка жанру не помеха… Похоже, пора устраивать перекур, благо с моего любимого подоконника можно было выскользнуть в фойе, а потом вернуться обратно, не привлекая к себе внимания.
В этом самом фойе я год назад познакомилась с Андреем… Надеюсь, он не слишком задержится в Белых Столбах и успеет за мной заехать. Вообще, напрасно я сюда притащилась, сидела бы дома, работала, ждала бы друга с горячим ужином…
— Здравствуйте, Наташа, — услышала я за спиной голос, который уже могла назвать знакомым. — Видите, мы все-таки встретились, как вы ни отказывались…
Я чуть не поперхнулась сигаретой от удивления и резко обернулась. Рядом со мной стоял мой недавний телефонный собеседник и улыбался мне с таким восторгом, будто эта встреча действительно была мечтой всей его сознательной жизни, а тут вдруг стала явью. Вот уж воистину мир тесен!
— Здравствуйте, — значительно менее восторженно отозвалась я. — Какими судьбами?
— Мы собираемся делать передачу об этой даме. Вот я и приехал, так сказать, на разведку. И — вот счастье! — увидел вас в зале.
— Боюсь, что вам нужно туда возвращаться, — заметила я. — Марусева все ещё выступает, а вам нужно делать передачу о ней, а не обо мне.
— Почему? — с изумлением спросил меня Александр. — Почему вы не хотите, чтобы о вас сделали телепередачу? Мы покажем красивую женщину и её красивые произведения…
Где-то я уже слышала этот текст… Интересно, какие мои красивые произведения он собирается показывать? Переводы? Он вообще-то помнит, чем я занимаюсь?
— В той комнате можно выпить шампанского, — продолжил Александр, не замечая моего молчания и недоумения. — Пойдемте? Заодно и встречу отметим.
И он глянул на меня так, что я впервые в жизни поняла, что означает выражение «раздевает глазами». Ощущение, должна сказать, не из приятных. В крайнем случае — на любителя.
— По-моему, печь шла о ресторане? — учтиво-светски поинтересовалась я, припомнив детали недавнего разговора. — Вы, кажется, даже хотели, чтобы я выбрала — какой именно.
— Наташенька, так у нас впереди весь вечер, — бархатно рассмеялся мой собеседник. — Начнем здесь, закончим в другом месте… по вашему выбору. И все-все обсудим насчет передачи. Вы ведь переводчик, правильно?
Надо же, запомнил!
— И какую передачу можно сделать о переводчике? Их вообще показывают только тогда, когда они переводят чьи-то умные разговоры, причем исключительно на заднем плане. А я перевожу художественную литературу…
— Правда? — неожиданно ещё больше обрадовался он. — Тогда вас вообще мне Бог послал. Молодая, прелестная, умная женщина, да ещё связана с издательствами…
— Подождите, подождите! — замахала я руками. — Готова разделить все восторги, но только по пунктам. Что вас больше всего привлекает: молодость, экстерьер, интеллект или место работы?
Но его не так-то легко оказалось смутить.
— Сначала — шампанское, — объявил он непререкаемым тоном. — А потом я готов ответить на все ваши вопросы. Даже на самые нескромные.
— Не бывает нескромных вопросов, бывают нескромные ответы, — пробурчала я, чувствуя, что меня опять затягивает в какую-то авантюру. Телевидение, шампанское, комплименты… Что-то все это слишком уж здорово складывается! Потом придется выслушивать очередную Галкину нотацию о недопустимо легкомысленном поведении… Галкину? Черт, вот так совпадение! Неужели это её он вчера охмурял? Ну, тогда у нас пойдет потеха!
— Простите, — спросила я самым невинным тоном, когда мы уже сели в соседней комнате за столик и пригубили шампанское — «за продолжение знакомства», — вы вчера были на презентации Центра социальной защиты? Или это называется как-то по-другому?
— Был, — несколько удивленно ответил Александр. — Не хотите же вы сказать… Да нет, если бы вы там были, я просто не мог бы вас не заметить. Все последние дни я только о вас и думаю, других женщин просто не замечаю.
Правда ведь, интересно? И тут меня вторично осенило, я поняла, где могла слышать этот голос, почему он показался мне таким знакомым. Кафе у метро «Кропоткинская»! Голос из-за стенки, вещавший о правильной охоте за женщинами. Лекция большого любителя и специалиста. Н-да, с Галкой он явно и грубо промахнулся. Что ж, каждый человек имеет право на ошибку. Боюсь только, что и сегодняшний вечер не пополнит его коллекцию боевых трофеев. Бабник-профессионал — это не по моей части. Впрочем, все слишком красиво начиналось, чтобы походить на правду.
— И что же вы обо мне думаете? — поинтересовалась я. — Только пропустите, пожалуйста, две страницы, где про молодость и красоту. Начинайте сразу с интриги: зачем я вам понадобилась?
Наградой мне была довольно длительная пауза. Александр явно перестраивался на ходу, причем не очень хорошо понимал, куда именно ему нужно поворачивать и как себя вести. Стандартный сценарий явно не проходил, а для того, чтобы создать оригинальный, нужно все-таки знать человека более или менее хорошо. А помогать ему я не собиралась.
— Вы — необыкновенная, — наконец изрек Александр самым бархатным голосом, на какой был способен. — Вы производите впечатление женщины, которую интересуют исключительно духовные ценности. И я подумал, что нам было бы чрезвычайно интересно побеседовать с вами… ну, о литературе, например. Я ведь, грешен, тоже немножко графоманю…
— Да? Как интересно! И где же вы публикуетесь?
— Пока ещё нигде. Я только-только закончил роман… Вот и хотел спросить вас, не можете ли вы мне посоветовать издательство…