Одинокая женщина не желает знакомиться
Шрифт:
11010001 10000101 11010000 10110000 101101 11010001 10000101 11010000 10110000
От этого безжалостного смеха Надя плакала сильнее, а чем громче она плакала, тем громче смеялись взрослые. Это был воистину гомерический хохот – именно так, громогласно и безучастно, смеются боги.
Мать с отцом так и не развелись, но много раз потом вспоминали, как Надя грозила им своим детским кулачком, и всегда смеялись.
11010001 10000010 11010001 10000000 11010000 10111000 100000 11010000 10110111 11010000 10110010 11010000 10110101 11010000 10110111 11010000 10110100 11010000 10111110 11010001 10000111 11010000 10111010 11010000 10111000
Перед сном, в тот памятный первый вечер, когда Надя осталась одна, она легла в кровать уже в изрядном подпитии. Комната плыла перед глазами, но спать из-за новых впечатлений не хотелось. Сердце колотилось, в голове роились вопросы. Надя по привычке держала перед лицом телефон. В ленте ничего не изменилось с тех пор, как она смотрела в последний раз, пока шла домой по мертвому городу.
Ленты всех соцсетей перестали обновляться шесть часов назад. Сверху у нее в Инстаграме висело селфи однокурсницы: та сфоткалась вместе с цветами, которые ей подарил неведомый ухажер. «Красивые цветы», – гласила надпись. И под ней стояли хеш-теги: #красивыецветы #счастливая #люблюего #счастьелюбиттишину #завидуймолча #тебевообщедажетравунедарят. Возможно, эти цветы она купила сама себе, чтобы вызвать ревность какого-нибудь мужичка. Надя никогда не пробовала этот трюк; у нее не было уверенности, что он сработает. Мужчины – примитивные существа, им нужно прямо сказать, чего хочешь, а еще лучше сопроводить жестом. Теперь говорить некому, да и не очень-то и хотелось.
Надя живо представила, как ее однокурсница тянет ручку, делает серьезное лицо, вытягивает губки, фотографирует себя, а потом исчезает, и дорогой телефон падает на пол, экран трескается и гаснет. Букет с цветами падает рядом, и розы рассыпаются по полу. Красиво. Особенно в замедленной съемке. Сколько людей отправились в неизвестность, пока делали селфи? Их мобильники с прощальными фотографиями – единственные надгробия, которые им достанутся.
Вторая фотография в ленте – от известного актера, который помог какому-то дикому племени. Люди в национальных костюмах, смуглые, в перьях, скорее раздетые, чем одетые, держат в руках портрет актера, распечатанный на плохом черно-белом принтере, под портретом надпись: «Спасибо». Больше нет и не будет знаменитостей, остались только красные ковровые дорожки, отпечатки звездных ладоней и перья с костюмов облагодетельствованных аборигенов. И то не ясно, остались ли перья.
С третьей фотки ей улыбался бывший коллега прямиком из тренажерного зала. Он сфотографировал свое отражение в зеркале. Косая сажень в плечах, рельефные мышцы, мечта, если не знать, что ростом не вышел. Камера скрадывала этот недостаток. За спиной у него трудились другие тяжелоатлеты. Наде представилась картина, тоже по-своему поэтическая, но вместе с тем брутальная: тренажерный зал вдруг пустеет, штанги, гантели и прочие снаряды с грохотом падают на пол; рычаги на тренажерах возвращаются на место, канаты скручиваются; грохот и звяк металла. А если весь этот металлолом отправился вместе с незадачливыми качками в какие-то иномировые дали, вряд ли на том конце им обрадуются. С другой стороны, наличие снарядов поможет атлетам поддерживать форму, где бы они ни оказались.
А вот ее старый друг, с которым она однажды переспала. Ну как переспала: он так напился, что ничего не смог. Повозились да заснули. А теперь вот смотрит на нее, улыбается на камеру, обнимая свою дочь. Хотя бы раз он, значит, смог. Надя провела по экрану большим и указательным пальцем, чтобы приблизить изображение. Девочка удивительным образом напоминала папу. Смешно подумать, что это могла быть их дочь.
Следующая фотка – реклама каких-то сережек. Кстати, очень даже симпатичных. Наверняка стоят целую кучу денег. Точнее, стоили, поправила себя Надя. Теперь, кстати, ей доступна вся ювелирка мира. Она может хоть обвешаться бриллиантами, лучшими друзьями девушек. Можно сходить за ними в соседний ТЦ. Да ей теперь все можно: хоть сгонять в столицу за шапкой Мономаха.
Произошедшее событие имело такие масштабы, что его трудно осмыслить сразу. Ей придется учиться жить в новых условиях, но почему-то ее это не пугало. Интересно, пройдет ли ее эйфория, скажем, через месяц? Соскучится ли она по людям? Сможет ли вообще она выжить? Не умрет какой-нибудь глупой смертью? По неосторожности? Без помощи врачей?
Она поискала в интернете, как жить, когда все люди исчезли. Нашла множество удивительных, но бесполезных фактов: когда остановится Биг Бен (через десять дней); когда корги английской королевы съедят все, что есть съестного в Букингемском дворце, и сбегут на волю (через три месяца), когда затопит Лондон и Амстердам (через двадцать пять лет). Самое важное, что она извлекла для себя: через 10 дней протухнет свежая еда в магазинах, поэтому пировать ей недолго, а через год в городах могут появиться крупные хищники, медведи и волки, а это означает, что нужно как-то подумать о защите и раздобыть оружие. Еще ее пугали тем, что электричество может пропасть в течение недели, но тут уж как бог пошлет. Надя посмотрела еще в мобильный, потом отложила в сторону, поворочалась немного и наконец заснула.
11010001 10000010 11010001 10000000 11010000 10111000 100000 11010000 10110111 11010000 10110010 11010000 10110101 11010000 10110111 11010000 10110100 11010000 10111110 11010001 10000111 11010000 10111010 11010000 10111000
Во сне ей виделись какие-то картины из детства, и она была рада проснуться, потому что это закончилось, но еще больше она была рада проснуться в мире, где нет ни ее родителей, ни мужа, ни кого-либо еще. Надя потянулась за телефоном, повозилась в приложениях, полистала ленты и не сразу поняла, что интернет перестал работать. Неужели так быстро? Может, и свет уже не горит?
Надя заметила, что у нее на телефоне включен вай-фай. Она переключилась на мобильную связь, и, к ее удивлению, интернет появился.
Тут она вспомнила, что примерно в этих числах они платят за интернет. Обычно за интернет платил муж, он, видимо, забыл или отложил на вечер, а вечер для него не наступил. Надя решила кое-что проверить. Она поднялась с кровати, прошаркала к компьютерному столу, нажала на кнопку включения. Электричество все еще работало! Не зря она не доверяла пугалкам из интернета: это как пытаться поставить себе диагноз по статьям в сети, один мрачнее другого, и летальный исход неизбежен.
Надя зашла на сайт провайдера, работал только он, потому что интернет действительно отключили за неуплату. Данные мужа уже были введены на сайте, в том числе его банковская карта. Нужно было указать только три цифры с обратной стороны. Карта сгинула вместе с мужем, как и его мобильный, который все равно бы понадобился для подтверждения платежа. Тогда Надя ввела данные своей карты. Чего экономить: кому теперь нужны электронные деньги? Все сработало как обычно, пришла смска от банка, платеж прошел. Проверила: интернет заработал! В этом не было ничего удивительного, но Надю это поразило: напоминание о тотальной условности мира, в котором она раньше жила. Люди узаконили какие-то абстрактные вещи, регламентировали их, возвели в абсолют. У людей всегда была уйма возможностей, а они опошлили саму идею возможности. Что такое, в сущности, деньги? Напечатанные привилегии, замусоленные мечты, рваные желания.
Надя не знала, на сколько хватит электричества и интернета. И она решила использовать отведенное время по максимуму: изучить проблему выживания. В детстве она читала «Робинзона Крузо» и смотрела пару комедийных фильмов о жизни на необитаемом острове. Ах да, еще она вспомнила сериал «Остаться в живых», но он был о чем угодно, только не о выживании. Надя поразилась тому, как много всего она не знает.
Пока она вяло брела по сети от запроса к запросу, от статьи к статье, она вдруг заметила, что постоянно отвлекается. Начинает искать какую-то чушь, читает биографию Бритни Спирс, кликает по красным туфлям, подсунутым контекстной рекламой. Надя, соберись! – говорила она себе. Почему она так расслаблена? Ответ пришел сам собой: она не чувствовала, что от мира, где нет людей, исходит опасность. Мир без подобных ей представлялся раем. Рай и был чем-то подобным: только звери и Адам. Возможно, не будь Адама в раю, все случилось бы иначе. Ну съела бы Ева яблоко, ну попросила бы у бога прощения, построила бы глазки, сказала, какой он сильный и могучий, глядишь, на том бы все и кончилось.