Одинокая звезда
Шрифт:
– Стасик, да разве ж я против? Да я была бы счастлива в тебя влюбиться! Но не могу – все время он перед глазами. Ты вот поцеловал меня – и никакого впечатления. А когда он – я просто умирала от счастья. Вот… дали мне его фотокарточку. Ставлю перед собой и три часа не могу от нее оторваться. А потом реву и реву.
– Тогда это клиника. Надо лечиться, раз такое дело.
– Видно, только и остается.
– Ну, ладно, – поднялся он, – с тобой все ясно. Случай тяжелый и запущенный. Но ты меня не забывай. А главное, подумай над моим советом. Все равно у тебя другого выхода нет. Если захочешь, звони – я еще какое-то время подожду.
Он поцеловал ее в губы и ушел. А Маринка еще долго сидела на скамейке, тупо глядя себе под ноги. Она быстро забыла про Стаса. Маринка думала о том, что завтра приезжает Дима и надо будет снова притворяться. Ничего, она соберется с духом и опять будет играть роль верной подруги. Ох, зря она все рассказала Стасу – он бы ей еще пригодился.
Вот только Лену она не могла видеть. При одной мысли о ней у Маринки в душе пробуждалась такая ненависть, что она с трудом переводила дыхание, – ненависть физически душила ее. Если бы это зависело от нее, Маринки, Лены бы просто не стало. Если бы она могла убить ее – убила бы. Но ведь она не могла этого сделать – просто не была способна на такое.
В последний день каникул они вернулись. Маринка с Геной видели в окно, как Ольга и Лена вошли во двор, – обе такие веселые, довольные. Шедший позади Дима тащил их чемодан и какую-то супермодную сумку. Недолго пробыв у них, он вышел с этой сумкой и убрался восвояси. Значит, сумка была его, а их он провожал с поезда.
Но потрясение, которое они испытали на следующий день перед уроком физики, можно было сравнить только с девятибалльным землетрясением. Причем не меньшее потрясение, только со знаком «плюс», испытала и сама Лена.
Перед звонком, когда они уже расселись по местам, в физический кабинет вошел… Дима. Он уверенно пересек его, подошел к столу, за которым одиноко сидела Лена, сел рядом и по-хозяйски принялся раскладывать учебники.
Класс онемел. Все уже были в курсе их отношений и сразу повернули головы к Гене. Он сидел с серым лицом, упорно разглядывая что-то на крышке стола. Не говоря ни слова, Маринка поднялась и села рядом с ним. Так же молча он положил руку ей на плечо и привлек к себе. Она уперлась лбом в его плечо и на мгновение замерла.
И тут в кабинет вошла физичка. Моментально оценив ситуацию, – ведь для учителей все их влюбленности не были секретом, они любили своих учителей и делились с ними, – физичка, как ни в чем не бывало, объявила:
– Сегодня индивидуальная работа. Повторяйте формулы магнетизма, в конце урока – летучка. Обстановка вольная, можете разговаривать друг с другом, но только тихо. Считайте, что меня нет.
И она уткнулась в какой-то учебник. А класс с облегчением занялся своими делами. Формулы магнетизма они уже вызубрили до тошноты. Не далее, как перед самыми каникулами, по этим формулам их гоняли вдоль и поперек. И по диагонали.
– Что ты здесь делаешь? – изумленно прошептала Лена.
– Учусь, – скромно ответил Дима. – Теперь я ученик вашего класса. Я же обещал тебе после каникул сюрприз. Вот он. Ты рада?
– Еще бы! Конечно. Только…
И она показала глазами на Гену с Маринкой.
– Лена, этот вопрос мы уже обсудили. Он закрыт. И давай к нему больше не возвращаться. Ты мне лучше скажи: что за формулы я должен знать к концу урока? Магнетизм для меня – китайская грамота.
Лена открыла толстый учебник и показала ему таблицу формул – их было десятка полтора. Под каждой имелось название входящих в нее величин и соответствующие размерности.
– Ну допустим, я их вызубрю, – вздохнул Дима. – Но я же в них ничего не смыслю, они все для меня просто орнамент. Что за продукция эта индукция, с чем ее едят?
Тогда Лена написала возле каждой формулы номера страниц, где она разъяснялась, – и Дима погрузился в учебник. Время от времени он задавал ей вопросы, и она шепотом объясняла непонятные места. И заодно вместе с ним все повторила.
Сначала в их сторону поглядывала то одна, то другая любопытствующая личность, – но потом народ привык и перестал обращать на них внимание. В конце концов, у каждого хватало своих проблем.
– Для начала неплохо, – похвалила физичка Димину работу. – Но, боюсь, у вас возникнут трудности с задачами. Вы из какой школы?
Дима назвал.
– Определенно возникнут, – кивнула она, услышав его ответ. – И что вас заставило перейти к нам?
– Личные обстоятельства, – не моргнув глазом, ответил Дима и задержал в своей руке руку Лены, которой она энергично дергала его за рукав.
Класс фыркнул.
– Поня-ятно! – протянула учительница. – Что ж, придется вам поднапрячься, иначе остальных не догнать.
– Не впервой, – отчеканил Дима. – Тем более, помощь будет оказана. И очень квалифицированная.
– Да уж, – улыбнулась учительница и посмотрела на Лену. – Помощница у вас хоть куда.
– Ученик тоже достойный, – не унимался Дима.
– Дима, уймись! – шепнула Лена сердито. – Замолчи сейчас же!
– Ну-ну, посмотрим, – иронично заметила физичка и встала. – К следующему уроку прошу повторить задачи магнетизма. Будет контрольная.
– А когда билеты дадите? – выкрикнул Саша Оленин.
– Какие билеты?
– К выпускному экзамену. Во всех школах учителя продиктовали билеты – мне Соколова показывала.
– Никаких билетов!
– А как же нам к экзамену готовиться? Мы же не знаем, что учить.
– Как это не знаете? А программа на что? Вон она вывешена. Перепишите и готовьтесь.
– А задачи?
– Задачи надо уметь решать любые. Не задавай глупых вопросов, Оленин. Ишь, билеты ему подавай! – рассердилась учительница. – Шпаргалками все равно не удастся воспользоваться, не надейся. Учи все подряд.