Одинокие души

Дьюал Эшли

– Я сейчас обработаю рану, а затем мы поедем в больницу.

– Нет, - этот хриплый голос принадлежит Стасу, и я удивленно вскидываю брови. – Ты и

сам сможешь зашить.

– О чем ты? Нужна помощь специалистов! – кричит Макс.

– Я прошу тебя, пожалуйста.

– Но почему?!

– Тогда они заведут на Наташу уголовное дело. Я не хочу этого.

Ошарашенно замираю.

Эта девушка только что чуть не лишила его жизни, а он беспокоится о том, что она

попадет

в тюрьму?

– Стас, - тяну я и сажусь рядом с Максимом на колени. – Пожалуйста, давай поедем в

больницу. Рана серьёзная.

– Я сказал – нет. Это…, - парень морщится и продолжает. – Это моё решение.

– Но Стас, - у меня глаза полны слез. – Прошу тебя.

– Нет. Я сказал, нет.

Внутри всё переворачивается.

Макс просит меня выйти. Я не сопротивляюсь.

Словно зомби бреду по окровавленному коридору и испуганно оседаю рядом с дверью. У

меня начинается истерика. Дышу я часто, прерывисто, громко. Закрываю глаза, хочу

прикрыть руками лицо, но вдруг вспоминаю, что и они испачканы.

– Боже мой, - дрожу. – Боже мой.

– Лия, - внезапно рядом появляется Карина, она виновато горбится и внезапно обнимает

меня. Крепко-крепко. – Прости.

Сестра начинает плакать, а я не в силах её успокоить.

Мы сидим около получаса, в растерянности, в шоке. Я готова орать от страха, готова

кричать во все горло, готова рычать от злости. Но я лишь молчу. Смотрю перед собой и

дышу так громко, что заглушаю всхлипы сестры и стоны Стаса из ванной. У меня вены

болят, они горят, словно по ним несется кипяток. Голова кругом от запаха ржавчины, от

тяжелого крепкого запаха крови. И я проваливаюсь в небытие: в то время, которое

осталось в моей памяти.

Я - молодая девушка, окончившая музыкальную школу, еду с родителями на море. Мы

носимся по пляжу, Карина вечно кидается на мою спину, и мы бегаем по берегу, словно

дикие, сумасшедшие дети. Мама причитает, чтобы я не поднимала тяжести, папа говорит, что я сильная, что я всё вынесу. А мне просто хорошо. Хорошо находиться рядом с

родителями, рядом с сестрой, чувствовать запах соленого Черного Моря, видеть высокие

горы Крыма, это странное бардовое небо… Я так счастлива, что готова остаться в этих

минутах навсегда, закрыть себя в этом промежутке времени и проживать его снова и

снова.

Открываю глаза и вижу свои окровавленные руки.

Тут же грудную клетку что-то сдавливает. Я вдруг понимаю, что уже не будет тех

спокойных дней, когда я носилась по пляжу и смеялась с того, как глупо выглядят волосы

сестры после соленой воды. Уже не будет как раньше.

Теперь я видела то, что не

позволит мне стать прежней.

Кровь не вписывается в поездку на Черное Море. Нож возле горла сестры не в меню

Крымской Кухни. Смерть не преследует туристов в горах и не заставляет бояться до ужаса

любого звука.

Я внезапно затащила себя в такое будущее, где убийства и предательства обычные

явления.

Как? Как я умудрилась это сделать?!

Понятия не имею.

Стас спит в моей комнате.

Карина моет коридор.

Я тру губкой разводы в ванной и старательно пытаюсь сдерживать ужас. Внутри все

органы напряжены. Все мышцы твердые, каменные. Мне приходится быстро дышать,

чтобы не упасть без сил от недостатка кислорода. Но и это не помогает.

– Чужачка?

Не поворачиваю голову. Знаю, что Макс зашел в ванну, что он сел рядом, и что он тоже

начал протирать окровавленный пол.

– Как Стас? – холодно спрашиваю я.

– Вроде нормально. – Парень промывает грязную тряпку и вновь наклоняется. – Рана у

него глубокая, серьёзная.

– Но ты зашил её?

– Да. Я сделал всё, что смог.

– Хорошо, что ты доктор, - немного успокоившись, отрезаю я и смотрю на Максима. Тот

напряжен, подавлен и расстроен. – Уверена, ты справился.

– И всё же помощь врачей, настоящих врачей, в этой ситуации необходима. Я ведь студент, я пока что любитель. Мне нельзя доверять! Особенно жизнь. Особенно жизнь брата.

– Перестань. Ты молодец, - я выдавливаю улыбку. – Правда, ты спас Стаса.

– Мне так страшно. Так страшно, Лия! Я ведь…, - парень отбрасывает тряпку и нервно

откидывает назад голову. – Я ведь мог не успеть. Мог ошибиться.

– Теперь всё позади.

– Что позади? Мой брат до сих пор спит, у него дыра в плече размером с Евразию, он хочет

казаться смелым героем, но это глупо! Это попросту глупо, ведь речь идет о его жизни.

– Макс…

– А вдруг он бы потерял много крови? Вдруг Наташа бы задела важные органы? Что? Что

бы мы тогда делали? Что бы я тогда смог сделать?! Ничто, Лия! Ничего!

– Тише, - я придвигаюсь к парню и кладу руку на его плечо. Он так растерян, так испуган.

Мне непривычно видеть Бесстрашного в подобном состоянии. – Всё хорошо, ты

справился. Стас спит. Он поправится, не волнуйся, и всё будет нормально.

– Я зашивал ему рану, - вспоминает парень.
– Пытался выглядеть уверенным,

решительным, но внутри буквально сгорал от страха. Мне вдруг показалось, что от того, как я сейчас зашью этот чертов порез, будет зависеть судьба целого человечества!