Одинокие души
Шрифт:
– Поверь мне – есть, – я недовольно смотрю на друга. – Если было что-то, о чём я забыла, не тяни резину и расскажи. Хватит тайн и намеков! Родители, Карина, ты – вы все надоели со своими секретами. Говорите напрямую, что имеете в виду, или молчите.
– Легко тебе говорить.
– Легко? Мне легко? Астахов, лучше не зли меня.
– Конечно, тебе легко. – Лёша протирает свободной рукой лоб. – Ты забыла очень многое, Лия, и это замечательно. Поверь мне, это просто прекрасно, потому что твой прошлый год был полон плохих вещей, и я рад, что ты избавилась от них.
Я замираю: вот подтверждение слов сестры и обмана родителей.
– Что я натворила? – вопрос сам слетает с губ. – Что я сделала?
– Ты –
– Тогда о чём речь?
– О том, что тебе не повезло. Ты просто-напросто попала в плохую компанию.
Он делает ударение на последнем словосочетании, и я чувствую, как примерзаю к месту. Его лицо искажает гнев, я вжимаюсь в сиденье и внезапно понимаю, что в глубине души знала ответ на все свои вопросы.
– И что же это значит? – Внутри разгорается костёр. Я говорю тихо, но мне хочется кричать во всё горло. – Хочешь сказать, я была связана со «стаей»? Так?
Лёша поворачивается ко мне, и я смотрю в его тёплые зелёные глаза. Они полны сожаления, сочувствия, беспокойства, и мне становится паршиво. Эта жалость во взгляде окружающих начинает сводить с ума!
– Ответь.
– Лия…
– Просто ответь мне!
Парень выдыхает, открывает рот, но не успевает сказать ни слова.
Перед машиной появляется огромное рыжее пятно, Астахов с криком резко выворачивает руль, и мы парим. Я чувствую невесомость каждой клеточкой своего тела. Волосы вспыхивают пламенем вокруг шеи, сумка взлетает перед лицом и ударяется о крышу автомобиля. Мысли сталкиваются, переплетаются, взрываются. Перед глазами всё плывет, предметы летают в салоне, как в космосе, и я вдруг думаю о ремне безопасности. Но это длится мгновение. Мысль ускользает так же быстро, как опора под ногами. Я слышу свой крик, вижу впереди столб и лечу ему навстречу.
Глава 4. Секреты в моей голове
Кто-то поднимает мою голову и сжимает руку настолько сильно, что мне становится больно.
– Нет! Лия! – звенит голос. – Лия!
Я пытаюсь раскрыть глаза, но не могу.
– Стас! Вызови «скорую»! Стас!
Я чувствую, как холод сковывает ноги, поднимается по пояснице и выше, к животу, рукам, шее, голове. Меня тошнит, будто я несколько секунд назад парила в небе. Встав сейчас на ноги, я непременно упала бы. Но мне не грозит эта проблема. Я не встану. Следовательно, и не упаду.
– Стас! – продолжает кто-то кричать не своим голосом. Меня поднимают с асфальта. – Где он? Позовите Стаса!
Мы куда-то бежим. Боль отдаёт во всех участках тела, особенно в голове. Я буквально чувствую, как рана на виске расширяется, трещит, превращается в дыру.
– Держись, – ласково произносит кто-то, и я чувствую тепло. Меня укрывают чем-то тяжёлым и горячим. Запах мяты взрывается в голове. – Ты только держись, любимая. Прошу тебя, держись. Не засыпай.
Но я не могу выполнить обещание. Мне хочется, но я не могу.
Теплота в голосе согревает и даёт надежду, правда сейчас этого мало. Я удивляюсь новому тембру Астахова, чувствую резкую боль в голове и громко выдыхаю. Эхом повторяется: «Держись, держись, держись…» Я пытаюсь ухватиться за эти слова, но не могу.
Я проваливаюсь в темноту.
Удары ногой об асфальт пробуждают меня. Я вновь вижу, как толпа подростков стоит перед будкой в парке аттракционов, как она кричит, ликует, шумит и живёт. Шрам встаёт на пьедестал, осматривает «стаю» и с гордостью говорит о том, что ночь в нашем распоряжении. Снова ор, я закрываю руками уши, не могу вытерпеть этот хаос и хочу отойти назад, но вместо этого невидимые нити тянут меня вперёд. Сопротивляясь, я цепляюсь руками за людей, прошу помочь, кричу, пытаюсь остановиться, но не могу ничего с собой поделать. Уже через несколько секунд я оказываюсь
– Что тебе от меня нужно? – Внезапно чувствую, как парень хватает меня за руку. Он крепко сжимает её, кладет себе на плечо и тихо выдыхает:
– Мне нужна правда.
Я резко открываю глаза, хочу встать, но не могу шевельнуться.
Знакомый запах заползает в ноздри, переворачивает внутренности, впитывается в кожу, и я еле удерживаюсь от крика. От безумства. От паники.
– Нет, – протягиваю я и осматриваю пространство вокруг. – Нет.
– Лия?
– Нет. Только не сейчас. Только не здесь.
– Лия!
– Не хочу! – Состояние безумной паники и беззащитности. Я понимаю, что нахожусь не дома, и мне становится так страшно, что тело сковывает судорога. – Не хочу!
– Чего не хочешь, милая?
Я поворачиваю голову на голос и вижу маму. Она в белом халате, уставшая, поникшая. Сидит рядом со мной, сжимает руку. Поправив мои волосы, она снова спрашивает:
– Чего ты не хочешь, Лия?
– Не хочу забывать, – сквозь слёзы шепчу я и растерянно оглядываюсь. – Мам, я не хочу вновь всё забыть.
– О, дорогая моя, – мама притягивает меня к себе и обнимает так крепко, что я ощущаю покалывание в руках, спине и шее. Но мне страшно, а страх притупляет боль. Я вдруг начинаю плакать и судорожно вожу пальцами по маминым плечам, пытаясь найти опору. – Всё хорошо, – протягивает она. – Ты ничего не забудешь.
– Но вдруг?
– Нет. Не в этот раз и никогда больше.
Я обнимаю маму ещё крепче и опять осматриваюсь.
Больница. Я запомнила запах лекарств, старой мебели и плесени с прошлого раза. Запомнила грязные белые стены, узкие кровати, пожилых людей и не всегда приветливых медсестёр. Запомнила абсолютно всё: от количества дыр на потолке в своей палате до цвета стен в регистрационном зале. Мне так хотелось впитать в себя новые впечатления и эмоции, будто они смогли бы заменить те чувства, что исчезли вместе с памятью. Но этого не случилось. Пустота и сейчас преследует меня. И будет преследовать до тех пор, пока я не узнаю всю правду о себе и о прошлом годе.
– Тебя поцеловал ангел, – неожиданно заключает мама, и я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Разве?
– Так и есть. Ты могла умереть четыре месяца назад, ты могла умереть сейчас. Но, Лия, кажется, Господь следит за тобой и не позволяет тебе покинуть нас.
Я весьма скептично отношусь к Богу и религии, поэтому молчу. На самом деле, я прожила совсем мало и почти ничего не знаю о жизни. Конечно, мне ясен смысл веры и надежды, но в последнее время я начала убеждаться в том, что чудес не бывает. Судьбы как таковой не существует, иначе у человека не оставалось бы вариантов для решения тех или иных проблем. Ведь понятие судьбы отрицает понятие выбора. Поцеловал меня ангел или я просто удачно приземлилась, кто знает? Возможно, вера в Бога имеет какой-то вес, но я уверена, что это ничто, если нет веры в себя.