Одинокий голубь
Шрифт:
Несколько дней команда ела жгучие бобы безропотно, и только на ирландцев они действовали отрицательно. У молодого Шона обнаружились трудности с перцем. Он не мог есть его без слез, но при всей той работе, которая выпадала на его долю, аппетит его так разгорался, что он не мог отказаться от еды. Он ел и плакал. Большинство ребят хорошо относились к парню и решили считать его слезливость незначительным недостатком, связанным каким-то таинственным образом с его национальностью.
Затем однажды Джаспер Фант накрыл Боливара за освежеванием гремучей змеи. Он было решил, что по вар хочет сделать
— Вас, ребятки, видно, на атласных подушках растили, — сказал он. — Поработали бы вы рейнджерами, давным-давно полюбили бы змей.
Затем он прочел им лекцию о кулинарных достоинствах гремучих змей, к которой некоторые, в том числе и Джаспер, отнеслись весьма критически. Возможно, Гас прав и змея вкуснее опоссума, цыпленка и кролика, но это вовсе не значило, что Джаспер хочет ее попробовать. Обращение Джаспера с кастрюлей с жарким скоро стало вызывать у всех раздражение: он ковырялся там несколько минут, стараясь подцепить такие куски мяса, которые точно не были змеиного происхождения. Подобная придирчивость злила остальных, которые к ужину обычно так хотели есть, что не могли ждать.
Калл и Джейк приехали, когда Август ел. Вид Гаса над полной тарелкой испортил Джейку настроение, поскольку он весь день вместе с Каллом клеймил скот, в то время как Август прохлаждался в лагере и развлекался. С рассвета они поставили клеймо на сотнях четырех коров, чего вполне хватило, чтобы Джейк горько пожалел, что вообще начал разговор о Монтане.
— Привет, девушки, — обратился к ним Гас. — У вас вид как после трудной стирки. Подождите, я сейчас поем и помогу вам слезть с лошадей.
— Я не собираюсь с моей слезать, — заявил Джейк. — Дай мне тарелку, я поем по дороге в город.
Калл был раздражен. Впервые за все время Джейк проработал день, да и то больше отлынивал.
— Почему? Зачем тебе туда? — спросил он. — Мы сегодня ночью последний раз пойдем за реку. Нам пора двигаться, сам знаешь.
Джейк спешился и направился к котлу, сделав вид, что не слышит. Он не хотел спорить с Каллом, если можно без этого обойтись. По правде сказать, с момента приезда в Лоунсам Дав он далеко вперед не смотрел. Он часто думал о том, что в Монтане можно заработать состояние, но ведь можно думать о состоянии и ничего не делать, чтобы его заработать. Единственной положительной чертой этой идеи насчет перегона скота на север было то, что сама собой отпадала угроза быть по вешенным в Арканзасе или сгнить там в тюрьме.
И еще следовало подумать о Лори. Пока она еще не закатила ему ни одной истерики, но это вовсе не означало, что ничего не произойдет, когда она узнает, что он отправляется в Монтану. С другой стороны, он вроде и взять ее с собой не мог; насколько он помнил, никто еще не приводил женщину в лагерь Калла.
Все это ужасно утомительно — принимать решения и не иметь времени
— Надо же, Джейк, — заметил Гас, когда Джейк уселся, чтобы поесть. — Что-то ты помрачнел. Пола гаю, тебе честный труд не идет на пользу.
— Вот именно. Я уже готов, совсем как эта говядина, — согласился Джейк.
Ньют и ирландцы следили за стадом. Ирландцы особенно хороши были в ночном, поскольку умели петь. Их мелодии, казалось, успокаивали животных. По правде говоря, всем в лагере нравилось, как они поют. Ньют петь не умел совершенно, но он стремительно превращался в такого ловкого ковбоя, что Калл искренне пожалел, что так долго его сдерживал.
— До чего же люблю вечер, — заметил Август. — Вечер и утро. Не будь вообще остального треклятого дня, я был бы счастлив.
— Если нам сегодня повезет, мы можем двинуть на север в понедельник, — заявил Калл. — Тебя это устраивает, Джейк?
— Ну конечно, — ответил Джейк. — Но вам, ребята, не стоит под меня подстраиваться. Я хотел бы провести еще кой-какое время в Сан-Антонио.
— Как ты меня огорчил, — сказал Август. — До Монтаны далеко. Я рассчитывал поболтать с тобой по дороге.
— Ну, придется тебе обойтись, — ответил Джейк, бесповоротно решив, что он никуда с ними не поедет.
Калл знал, что бесполезно напоминать Джейку, что вся эта Монтана была его идеей. В некоторых отношениях этот мужик капризен как ребенок. Покажи ему, что надо сделать, так он упрется рогами и откажется. В данном случае его отказ был особенно неприятен, поскольку из них никто не бывал дальше Канзаса. Джейк знал дорогу и мог помочь.
— Джейк, нам бы хотелось, чтобы ты к нам присоединился, — настаивал он. — Мы полагали, что ты по можешь нам выбрать маршрут.
— Да нет, Джейк не собирается помогать своим сотpaneros, — вмешался Август. — У него собственные мечты и планы. И ему плевать, что вся эта каша за варилась именно из-за него.
— Уж прямо из-за меня. — Джейк старался свести все к шутке.
— Разумеется, из-за тебя, — повторил Август. — Кто сказал, что Монтана — рай для животновода?
— Так оно и есть, — бросил Джейк.
— Тогда тебе надо было говорить это скотоводу, — сказал Август, — а не таким старым блюстителям порядка, как мы.
— Черт, да вы уже скотоводы. Для этого нужны только коровы.
— Ты собираешься жениться на Лори? — спросил Август, меняя тему.
— Жениться? — удивился Джейк. — С чего это мне на ней жениться?
— Тебе еще повезло, — заметил Август. — Такой старый негодяй, как ты, в любую минуту может свалиться. Приятно иметь молодую жену, чтобы потерла спинку и принесла тарелку супа.
— Я куда моложе тебя, — напомнил ему Джейк. — Чего ты сам на ней не женишься?
Калла раздражала поднятая тема. Утром Торопыга Билл Спеттл позволил лошади лягнуть себя и сейчас ходил с шишкой на лбу величиной с гусиное яйцо.