Одинокий орк: Странствия орка; Возвращение магри. Дилогия
Шрифт:
— Эй! Ты где? — не решаясь сделать шаг, он поводил руками из стороны в сторону.
— С ума сойти, — послышался шепот. — Ты все-таки это сделал! Понимаешь, ни один человек никогда не должен был сюда проникнуть! Чары надежно защищали от проникновения любого человека, кроме того, кто их накладывал!
— Я не человек. Я — орк!
— Что-о-о?
В голосе призрака послышался отчаянный визг, после чего, вылетев из мрака, на Брехта набросилось невидимое, но вполне материальное нечто. Оно сбило орка с ног и навалилось сверху, рыча и хрипя от злости и пытаясь дотянуться
— Вот тебе! Вот тебе! Вот!
Послышались глухие удары. Потом тяжесть исчезла, и орк открыл глаза. Над ним, держа в одной руке горящую палку, а в другой талгат, стояла Сорка. Девушка воинственно смотрела по сторонам.
— Куда ты спрятался? — звенящим от волнения голосом спрашивала она. — Вылезай! Трус!
Брехт с трудом встал. Ломая стену, он рассадил плечо и еле двигал правой рукой. Глубокие царапины, оставленные когтями неведомого противника, ныли. Но самого противника нигде не было.
— Я ясно его видела. — Сорка повыше подняла самодельный факел. Сухое, трухлявое дерево горело хорошо, быстро, так что вскоре они опять должны были очутиться в темноте. — Сначала я несколько раз пнула его ногой, а потом ударила твоим мечом и…
— Не мечом, — машинально поправил Брехт, рассматривая свои раны. Что за существо имело такие когти? И нет ли на них трупного яда? — Талгатом.
— Это все равно, — авторитетно заявила Сорка. — И он исчез! Представляешь?.. Вот только куда?
Они огляделись. Больше всего на свете это место напоминало пыточную камеру, сохранившуюся так хорошо, что железо лишь заржавело, но не рассыпалось в труху. В углу раскорячилась дыба, на крюках висели приспособления для расчленения тел, в другом углу своего часа ждала жаровня для углей. Короче, тут было все для пыток, кроме самого объекта пыток.
— Я здесь, — послышался голос. Теперь в нем звучала усталая обреченность. — Подумать только — орк! Настоящий живой орк! Никогда бы не подумал, что это будет кто-то из твоего племени!
— А чем тебя орки не устраивают? — зарычал Брехт. — Вот сейчас развернусь и уйду, а ты торчи тут до… Да чего тебе? — огрызнулся он, почувствовав, что Сорка дергает его за локоть.
— Торчит, — прошептала девушка. — Именно что торчит!
Проследив за ее рукой, Брехт увидел торчащую из стены кость. Обычную кость ноги. Плоть с нее исчезла, и остался только костяк.
— Понятно.
Склонившись над ногой, орк стал осторожно вынимать камни, постепенно обнажая неглубокую нишу, в которой был замурован скелет. Тяжело было выворачивать только самый первый, нижний, камень, остальные поддавались легко: время успело уничтожить скрепляющий их раствор. Вскоре ниша освободилась, и в неверном свете догорающей деревяшки удалось рассмотреть скорчившийся на полу скелет. Свалявшиеся в войлок
— Светловолосый! — Брехт откинулся на пятки. Теперь все стало понятно.
— Что-что? — заинтересовалась Сорка.
— Эльф. Они замучили эльфа!
— Дай посмотреть!
Девушка сунула вперед любопытный нос, но орк сурово задвинул ее назад.
— Нечего там смотреть, — буркнул он и стянул с себя тунику, чтобы завернуть в нее кости. — Извини, если что не так…
— Извиняю, — прошелестел знакомый голос. — Постарайся похоронить по нашему обычаю. Только тогда я смогу обрести покой.
— Угу, — кивнул Брехт. Спрашивать, кем был несчастный, не хотелось. Видимо, не от хорошей жизни много веков назад светловолосый оказался так далеко от дома.
— Я скрывался. — Тот словно читал его мысли. — За мной шла охота. Я ведь когда-то состоял в ордене Йови-Тало… Правда, был всего лишь учеником, но, когда орден был распущен по приказу короля Торандира, за нами началась охота. Я долго скрывался вместе с единомышленниками. А когда остался один, решил покинуть родные места. И попал к людям… Я уже был посвящен Йови-Тало и не мог просто так умереть. Но обрету покой, если меня похоронят правильно! Ты сделаешь это, темноволосый?
Завернув кости, Брехт повернул к выходу. Сорка трусила рядом, держа догорающую гнилушку. Правда, на полпути та погасла, так что возвращаться им пришлось в темноте. Но по счастью, им больше никто не встретился. Подземелье словно вымерло. В нижнем холле, где были свалены их вещи, Брехт задержался для того, чтобы прихватить топор и огниво.
— Ты его сожжешь? — догадалась Сорка.
— А ты как думала? Светловолосые своих либо сплавляют по реке на плотах, либо сжигают. Иногда, правда, еще кладут в семейные усыпальницы, но это явно не наш случай.
— Тебе помочь?
— Сам справлюсь! А ты иди к хозяевам и расскажи, в чем дело.
С этими словами он покрепче прижал к себе завернутые в тунику кости и шагнул в ночную темноту.
Вернулся он через два часа, пропахший дымом, порядком замерзший без верхней туники. Бросил топор к вещам и поднялся в трапезный зал. Там его уже ждали — обитатели заколдованного замка бросились навстречу, словно испуганные дети, которых мать надолго оставила одних.
— Ну как? Что? Получилось? Вы все сделали? — засыпали они Брехта вопросами.
Не отвечая, орк прошел к накрытому столу, выбрал более-менее целую курицу и принялся жевать вместе с костями и шкурой, запивая вином из кувшина.
— Делов-то… — пожал он плечами, когда ему надоели взволнованные вопросы и заглядывания в рот. — Ну спалил я кости… Пепел развеял. Думаю, этого достаточно!
— А это, — выпрямился бородач, — мы узнаем на рассвете.
— Смотрите!
Все разом обернулись и уставились на Сорку, которая белыми от ужаса глазами таращилась на внезапно возникший в кресле у камина скелет. Судя по платью и длинным седым волосам, это были останки старухи. На одном из пальцев левой руки виднелся перстень с крупным камнем.