Одинокий волк
Шрифт:
Ты не подумал, что своим побегом причиняешь боль матери?
Мне было восемнадцать лет, — оправдывается Эдвард. — Я вообще ни о чем не думал.
Зачем ты сейчас об этом сказал, Эдвард? Это некий послед-ний предсмертный пинок отцу?
Он качает головой.
Если честно, мне кажется, что он все равно будет смеяться последним. Если бы я не знал, как все произошло на самом деле, то подумал бы, что он это заранее спланировал. После шести лет разлуки мы снова вместе. И нам приходится вместе принимать решения. Только представьте, —
Хорошая новость: когда мы возвращаемся в зал суда, Джорджи уже там и выглядит не слишком расстроенной, а просто получившей подтверждение своим догадкам. Плохая новость — я должен провести перекрестный допрос собственной падчерице.
У Кары такой вид, как будто она готовится встретиться лицом к лицу с инквизицией. Я подхожу ближе и наклоняюсь к ней.
Ты слышала о парне, который упал со здоровенного дерева?
Она хмурится.
Так вот, он полностью выздоровел.
У нее вырывается смешок. Я подмигиваю ей.
Кара, правда ли, что один из волков в вольере твоего отца потерял лапу?
Да, он угодил в капкан, — отвечает она, — и отгрыз себе лапу, чтобы освободиться. Отец его выходил, хотя все говорили, что он не жилец.
Но тому волку хватило трех ног, чтобы убежать, верно?
Наверное.
И три ноги не мешают ему есть?
Нет.
Он может бегать со стаей?
Да.
И может общаться с остальными членами стаи?
Конечно.
Но с твоим отцом все по-другому, не так ли? Травма не позволит ему делать все эти вещи, которые для него означают «полноценно жить»? — задаю я вопрос.
Я уже говорила, — упрямо говорит Кара. — Для отца любая жизнь — значима.
Она старается не смотреть на Эдварда, произнося эти слова.
Врачи твоего отца утверждают, что у него практически нет шансов на выздоровление, разве нет?
Нельзя все видеть в черно-белом цвете, как они это делают, — настаивает она. — Мой отец — настоящий борец. Если кто и справится с трудностями, так это он. Он все время совершает поступки, которые остальным не по плечу.
Я делаю глубокий вдох, потому что намерен приступить к той части перекрестного допроса, которая будет не такой сдержанной и вежливой. Я закрываю глаза, надеясь, что Кара (и Джор-джи) простят меня за то, что я собираюсь сделать. В настоящий момент я прежде всего отвечаю за Эдварда.
Кара, ты употребляешь спиртное?
Она вспыхивает.
Нет.
Ты когда-нибудь пила спиртное?
Да, — признается она.
Если откровенно, в ночь, когда произошла авария, ты пила, верно?
Одну бутылку пива...
Но ты солгала полиции, сказав, что не пила вообще, не так ли?
Я думала, что мне влетит, — говорит Кара.
Ты позвонила отцу, чтобы он забрал тебя, потому что не хотела ехать домой с друзьями, которые тоже напились на вечеринке, правильно?
Она кивает.
Мы с папой договорились: если я окажусь в
Что сказал тебе отец, когда вы ехали в машине?
Кара чуть плотнее прижимает руку к туловищу.
Не помню, — отвечает она, опустив глаза. — Какие-то воспоминания об аварии просто... стерлись. Я знаю, что уехала с вечеринки, а следующее, что помню, — я лежу в машине скорой помощи.
Где ты в настоящий момент живешь? — задаю я следующий вопрос.
Смена темы разговора застает ее врасплох.
Я? С вами. И моей мамой. Но только потому, что мне после операции пока нужна помощь.
До аварии ты жила с отцом?
Да.
За те шесть лет, что твои родители в разводе, ты жила у каждого из них, я прав?
Да, — отвечает она.
Правда ли, что когда мама тебе стала надоедать, ты сбежала из ее дома и переехала жить к отцу?
Нет, — возражает Кара, — мама меня не доставала, я просто почувствовала...
Она замолкает, понимая, что вот-вот собиралась произнести.
Продолжай, — мягко подталкиваю я.
Я почувствовала, что мне здесь не место. Она вышла за вас замуж, родились близнецы... — бормочет Кара.
Поэтому ты покинула ее дом и переехала к отцу?
Но он же мой папа! Не надо делать из мухи слона.
А когда вы ругались с отцом, ты приходила в наш дом, правда?
Кара кусает нижнюю губу.
Такое было всего дважды. Но я всегда возвращалась к нему.
Если произойдет чудо и твой отец поправится, где ты собираешься жить, Кара?
С отцом.
Но еще несколько месяцев тебе нужно заботиться о собственном плече. Он тебе в этом не помощник — не говоря уже о том, что ты сама не в состоянии оказать ему помощь в реабилитации...
Я что-нибудь придумаю.
Чем ты будешь оплачивать ипотеку? А коммунальные платежи?
Она на минуту задумывается и ликующе отвечает:
Из его страховки.
Какая страховка, если он жив? — уточняю я. — Отсюда вытекает следующий вопрос: ты утверждаешь, что Эдвард пытался убить вашего отца?
Так оно и было.
Он отключил аппарат от розетки. В этом случае разве ваш отец не умер бы от естественных причин?
Она качает головой.
Мой брат пытается убить моего отца, я хочу сохранить ему жизнь.
Я бросаю на нее сочувствующий взгляд.
Но разве не правда, что если бы не ты, не твоя глупость, отец вообще не оказался бы на больничной койке?
Я вижу, как от удивления расширяются ее глаза: она осознает, что человек, которому она доверяла, только что воткнул ей нож в спину. Я вспоминаю блюда, что я ей готовил, наши разговоры за последние шесть лет. Я знал имя ее первой любви раньше, чем его узнала Джорджи; я был той жилеткой, в которую она рыдала, когда эта первая любовь стала встречаться с ее лучшей подругой.