Одинокое ранчо (сборник)
Шрифт:
Клара не сопротивлялась, она поняла, что это бесполезно.
Дав обеим лошадям немного передохнуть, мулат повернул их назад и мелкой рысью направил обратно к лагерю, не переставая дорогой подтрунивать над пленницей.
Молодая девушка молча сносила насмешки и глумление своего спутника, мысленно решив, что скорее откусит себе язык, чем удостоит Синего Дика хоть одним словом.
Она очень жалела, что впопыхах выронила ножик, единственное остававшееся у нее оружие, с помощью которого она теперь могла бы покончить с собой, так как дальнейшая жизнь не предвещала ничего, кроме стыда, позора и мучений.
Впрочем, мало ли
Глава 15. Развязка
Солнце уже село, когда Синий Дик вернулся в лагерь со своей пленницей. Но несмотря на темноту, зоркие глаза мулата еще издали рассмотрели, что в лагере царит полный порядок: часовые и пленники на своих местах и все спокойно.
Только Синий Дик хотел спрыгнуть с коня на землю около входа в лощину, как вдруг услышал восклицание, заставившее его остаться в седле и, не выпуская повода лошади беглянки, повернуть к тому месту, откуда это восклицание раздалось.
Дело в том, что индейцы, участвовавшие вместе со своим вождем в погоне за беглянкой, вздумали въехать в лагерь с задней стороны, то есть оттуда, где утесы составляли почти сплошную стену. Это было именно то место, в котором охотники оставили своих лошадей. Вид этих лошадей и заставил индейцев выразить свое удивление восклицанием, уловленным чутким ухом их вождя.
Подъехав к своим воинам, столпившимся вокруг множества привязанных лошадей, и взглянув на животных, Синий Дик сразу понял, что поблизости находятся белые. Но где именно: в самой лощине, или наверху?
Приказав двум воинам стеречь беглянку, мулат с остальными индейцами спрятался между деревьями, чтобы высмотреть, где находятся хозяева так неожиданно очутившихся здесь лошадей.
Если краснокожие были удивлены видом такого множества оседланных и бережно привязанных коней в этом месте, то и охотники, в свою очередь, не менее удивлялись внезапному исчезновению шайенов.
Овраг, в котором укрылись охотники, тянулся от подножия утесов до самого конца лощины, то есть до того места, где лощина сообщалась с равниной. В этом месте охотники и наблюдали за происходившим на равнине, ожидая возвращения краснокожих с пойманной беглянкой.
Ортон знал, что Кларе Блэкаддер не уйти далеко и что преследователи скоро ее поймают и приведут обратно в лагерь; поэтому он, несмотря на все настояния Неда, и не погнался за ними. Старик сообразил, что схватка с краснокожими на открытой равнине будет несравненно труднее, чем в лощине, из которой был только одни выход. По этим соображениям Ортон и решил дождаться возвращения индейцев в лагерь, чтобы напасть на них врасплох.
Краснокожих, конечно, так должно изумить неожиданное нападение вооруженных с головы до ног белых, что они не в состоянии будут даже защищаться, и их не составит труда перебить так же, как были перебиты их товарищи, бывшие в лагере.
Охотники решили не оставлять в живых ни одного индейца, и прежде всего уничтожить их вождя, с потерей которого воины так растеряются, что не окажут сопротивления.
– Смотрите, друзья, – внушал Ортон своим товарищам, – никого не щадить, потому что будь перевес на стороне индейцев, то и они нас всех перерезали бы как цыплят.
– Не беспокойтесь, Элайджа, никому не дадим спуску! – отвечал молодой ирландец, сверкая глазами и стискивая рукоятку
Неду было тяжело видеть, как индейцы гоняются за Кларой, и не иметь возможности помочь ей. Не будь Ортона, он, разумеется, не задумываясь бросился бы один на весь отряд шайенов, хотя бы только для того, чтобы Клара увидела его и поняла его чувства к ней, а там будь что будет! Но старый охотник властной рукой удерживал молодого человека от этой глупости и старался благоразумными доводами доказать, что если он так бесцельно пожертвует собой, то этим только лишит Клару единственного шанса к спасению.
Как мы уже говорили, Ортон наверняка рассчитал, что индейцы поймают беглянку и приведут ее для расправы в лагерь. А так как их в лагере ожидал неприятный сюрприз, то можно было быть уверенным, что до расправы над девушкой дело не дойдет.
Когда охотники заметили, что Желтый вождь действительно возвращается назад с пойманной беглянкой, радости их не было конца. Видя, что все предположения их предводителя сбываются, они уже заранее торжествовали победу. Но вдруг, почти при самом входе в лощину индейцы свернули в сторону, что-то прокричали и заставили даже своего вождя последовать за ними. Что бы это могло значить?
– Черт знает! Решительно не понимаю, что еще там случилось, – бормотал Ортон, больше всех пораженный неожиданным маневром индейцев и их вождя. – Не может же быть, чтобы они заметили наше присутствие здесь, потому что тогда они, наверное, сразу напали бы на нас… Не наткнулись ли они на наших лошадей? Но нет, и это едва ли. Лошади так хорошо спрятаны за деревьями, что их невозможно заметить издали. Вероятно, что-нибудь другое привлекло их внимание… Интересно узнать, что именно?
Нед испытывал прямо-таки адские муки. Видеть Клару, охраняемую теперь только двумя индейцами, так близко от себя, всего в каких-нибудь десяти саженях от входа в лощину, и не иметь возможности броситься к ней на выручку! Он с мольбой взглянул на своего друга.
– Потерпи еще немного, мой славный мальчик, – положив руку на плечо Неда, проговорил Ортон, угадывая его мучения. – Ты должен сам понять, что излишней стремительностью можешь все испортить. Стоит тебе только показаться индейцам, как они тотчас же ускачут вместе с пленницей, а тогда поминай как звали… Не вертись так, пожалуйста, и не выставляй дула своего карабина раньше времени. Еще не настолько темно, чтобы блеск металла его не мог быть замечен остроглазыми индейцами. Терпи и утешайся мыслью, что мы близки к цели, и что через каких-нибудь несколько минут все уладится само собой.
Действительно, не прошло и четверти часа, как оба индейца, конвоировавшие Клару, устав, очевидно, ждать возвращения вождя и остальных товарищей, направились к лагерю. Один держал за повод лошадь Клары, а другой ехал позади пленницы.
Вдруг, в тот момент, когда всадники въезжали в лощину, они были окружены толпой молчаливых фигур и в один миг сброшены с лошадей. Не успели шайены опомниться от удивления и вскрикнуть, как упали бездыханными.
Можно себе представить радостное изумление молодой девушки, когда она вдруг очутилась в объятиях того, одно воспоминание о котором было для нее отрадой и, вместе с тем, мукой в течение целых пяти лет! Предоставим читателю вообразить себе и восторг Неда, получившего, наконец, возможность прижать к груди ту, которая была ему дороже жизни, и которую он считал уже навсегда потерянной для себя!