Одинокое счастье
Шрифт:
– Несомненно, интересная девушка. Всё знает о хламидиях и гонококках, – съязвила актриса.
Он рассмеялся.
– В первую субботу следующего месяца во Дворце бракосочетания на Английской набережной состоится церемония по регистрации брака, я тебя приглашаю, там и познакомишься с моей невестой…
– А какая у неё фамилия?
– У неё красивая русская фамилия – Разумовская.
– А-а-а, мы ещё и потомки дворян, – протянула она. – Или я ошибаюсь? А может, твоя избранница обычная питерская нищебродка, желающая охмурить приличного мужика? А чем тебя не устраивает моя кандидатура? Я красива, богата, образована, за мной увиваются многие…
Игорь присвистнул.
– Ого! Это неплохой бонус, продолжай нахваливать товар…
– Как скажешь… Я девушка без проблем, не зацикливаюсь ни на чём, у меня лёгкий характер. За три года наших отношений ты меня ни разу не видел льющей слёзы или озлобленной. Не в моих правилах устраивать мужчине истерики с припевом: «Почему ты задержался допоздна на работе?» Я не воплю: «Мне скучно находиться дома одной». И вообще, я позитивный человек, вхожа во многие элитные круги общества, у меня много влиятельных друзей. Поэтому нет необходимости меня выводить в свет и развлекать.
– Что ж, и это неплохо, – буркнул Игорь.
– Прошу заметить, я не хожу по врачам, у меня прекрасный гормональный фон, безотказно работает щитовидка. Я стройна, у меня превосходная, без каких-либо вкраплений фигура, и отменно сделанные в зарубежной стоматологической клинике фарфоровые «сэндвичи», – хихикнула она.
– Которые, как я понимаю, к невесте прилагаются, – неуклюже сострил Игорь.
– Конечно же, прилагаются, но это ещё не всё. Я не рассказала о себе главное. А оно в том, что моя природа разбужена и я не утратила детородную функцию. Я смыслю в «секисе» и люблю его. А что твоя пассия? Хороша ли она в постели? Или совокупляется исключительно при выключенном свете и лежит в полном безучастии в миссионерской позе?
– Прекрати, Марина, злорадствовать, а то я накажу тебя, – игриво сказал Игорь
Актриса в ответ вульгарно промурлыкала:
Накажи меня, любимый, накажи…
Подскажи, какой мне быть, подскажи…
***
Елена съёжилась от холодка, пробежавшего по спине, в её глазах заблестели слёзы… «Эх, Игорь, что ты наделал! Как ты только мог на такую дрянь меня променять? Твоя любовница – конченая сука!» – промчалось в её сознании… Больше мне здесь делать нечего. Моё решение тебя не заставит долго ждать…
Она на цыпочках вернулась к входной двери. Тихо вышла из дома, стараясь не хлопнуть дверью. Выскочила на улицу и побежала…
В парке, сидя на скамейке, не сдержав себя, закрыла лицо ладошками и громко разревелась…
Над её головой послышался чей-то явно нетрезвый, скрипучий голос.
– Красотке плохо! Давай, Жорик, её утешим…
Она подняла голову и увидела перед собой двух молодых,
шатающихся парней с банками пива в руках.
– Дёрнешь с нами пивка, красотка? – спросил её один из них и, не дожидаясь ответа, плюхнулся рядом с ней на скамейку и обнял за шею.
– Отпусти меня немедленно! – вскрикнула она.
– О, так мы ещё и строптивые! – процедил сквозь зубы стоящий перед ней хулиган. – Мы с корешом любим таких…
– Я буду кричать!
– А мы будем петь, посмотрим, у кого из нас голос звонче, – прохрипел в лицо его подельник, – но сначала посмотрим, что находится в твоей сумочке.
Она попыталась вырваться, но хулиган цепко держал за шею, в то время как другой рылся в её сумке.
В парке, как назло, никого не было, моросящий дождь обезлюдил аллею, где находилась она. Неожиданно, откуда-то сбоку, вынырнула женщина лет шестидесяти, в кожаном плаще, в затемнённых очках и с большим чёрным зонтом над головой.
– Отстаньте от девушки, хулиганьё! – послышался её требовательный голос, как только она поравнялась со скамьёй.
– Вали отсюда, тётка, а то получишь люлей! – огрызнулся тот, кто рылся у Елены в сумке.
Однако женщина и не думала валить. Нажав на кнопку зонта, она выдернула из ножен, скрытых в его конструкции, остроконечный клинок и приняла боевую стойку фехтовальщика, подняв вверх полусогнутую руку.
В этот миг она словно преобразилась, и вряд ли можно было подумать, что с рапирой стоит шестидесятилетняя женщина в готовности дать отпор двум молодым хулиганам.
– Валите сами отсюда! Иначе я продырявлю ваши поганые тела и сделаю это с большим удовольствием.
Хулиганы выхватили из кармана ножи и, угрожающе размахивая ими, двинулись в её сторону.
– Ещё раз говорю, вали, тётка, отсюда. Нас двое, ты одна, —
процедил сквозь зубы Лёха.
– Мне нравятся такие шансы, мне достаточно будет пяти секунд… Это моё последнее слово, дальше будут действия, – сделала она шаг им навстречу.
– Валим, Лёха, отсюда, – эта полоумная не шутит, – сдали нервы у Жорика…
Хулиганы, не раздумывая, перескочили через скамейку и, не оглядываясь, побежали вглубь парка.
***
Женщина вставила в ножны клинок и подошла к Елене, дрожавшей от страха.
– Успокойся, милая, вижу, что и тебя я напугала. Никого убивать я не собиралась… – послышался её сердобольный голос. – Этот театр был нужен мне для того, чтобы напугать хулиганов. И у меня это получилось – они убежали, как трусливые зайцы…
– А вы и вправду смогли бы наделать в них дырки? – шмыгая носом, спросила Елена.
– Наверное, смогла бы…
Елена глубоко вздохнула и вытерла ладонью слёзы.
– Хороший у вас зонт…
– Да, хороший, мне его подарили уральские казаки… В его титановой трубке скрыт клинок, который ты уже видела. Трубу и клинок можно соединить вместе, и тогда получится пика. Она мне нужна для защиты от агрессивных собак, которые уже дважды нападали на меня…
– Какой ужас! – содрогнулась Елена.
– Да-а, – протянула старуха, – они будут пострашнее хулиганов. – Вытри, милая, слёзы, – она достала из кармана платок и протянула его ей. – Я ещё издалека тебя приметила на скамье. Что случилось, милая?