Одиссей покидает Итаку. Бульдоги под ковром
Шрифт:
— Товарищи, попрошу. Не обостряйте. Если не догуляли, возьмите с собой. И приходите завтра. Рады будем обслужить. А сейчас попрошу.
— Не свадьбу же вы тут собираетесь играть? У вас тридцать восемь мест, а нас двое. Как-нибудь поместимся. — Берестин старался говорить вежливо и даже изобразил некое заискивание. Но директор закаменел.
— Попрошу, иначе могут быть серь-ез-ные неприятности.
— Ну-ну! — Берестину стало интересно, и он увидел, что и Рычагов заиграл желваками.
Слова о правах прозвучали дико для директора. Он резко повернулся и исчез.
— Что тут они затевают? — спросил Рычагов.
— Вот сейчас и посмотрим.
Действительно, буквально через минуту по вагону словно пронесся леденящий ветер. Скрипя заказными сапогами, отсвечивая руном шпал, глядя сверляще, возле столика возник старший лейтенант госбезопасности.
— Хотите больших неприятностей? — резким, жестяным голосом спросил он, явно привыкший, что сам факт его появления вселяет, как минимум, трепет.
— Нет, — честно ответил Берестин.
— А будут.
— Отчего же?
— Вам приказано!
— Нам ничего не приказано. И не может быть приказано, потому что здесь ресторан, а не Лубянка. Это к слову. Нас попросили. Мы не снизошли. Что дальше?
Чекист, похоже, обалдел от невиданной наглости. И, возможно, даже в чем-то усомнился. Но поскольку к тонким душевным движениям не привык, то быстро взял себя в руки.
— Предъявите документы!
— Знаете, лейтенант, не мешайте нам. Идите, займитесь делом. — Берестин отвернулся от него и взял за ножку бокал.
Очевидно, чекист попал в ситуацию, выходящую за пределы его компетенции. И убыл — за консультацией или подкреплением.
— Может, не стоит, товарищ командарм? — осторожно спросил Рычагов.
— Ничего, сиди и не вмешивайся.
События развивались. Вновь появился давешний старлейт — в сопровождении капитана того же ведомства и еще какого-то штатского.
— Вот, — торжественно сообщил старлейт, указывая на Берестина.
Капитан был моложе, но строже. И либеральничать не намеревался.
— Встать! Вы задержаны!
— О! Это интересно. Ваши полномочия?
Капитан положил руку на кобуру.
— Остальное — у меня в купе. Прошу!
Под конвоем Берестин с Рычаговым вышли в коридор, через гремящую площадку перешли в соседний вагон, и капитан довольно грубо втолкнул Алексея в полуоткрытую дверь.
— А теперь — документы!
Алексей спокойно протянул удостоверение. И с удовольствием смотрел, как капитан его раскрывает. Челюсть у него не отвисла, но глаза округлились.
— Товарищ командарм…
— Всем выйти! — резко сказал Берестин. Никто ничего не понял, но и тон его, и вид капитана словно вымел остальных из купе.
— Товарищ командующий… Я не знал, меня не предупредили…
— Фамилия, должность?
— Капитан Лавров, старший уполномоченный при протокольном отделе НКИД.
— Ну и что? Что за цирк вы устроили?
— В поезде едет немецкая военная делегация. По программе у них ужин.
— Сколько их?
— Четыре человека.
— И ради этого вы позволили себе?!..
— Товарищ командующий, я не знал… Мне приказано обеспечить условия и не допустить…
— Для этого надо выгнать из ресторана больше двадцати советских людей? В том числе двух генералов, четырех полковников? Да и остальные, наверное, не менее уважаемые товарищи!
— Я не знал… — тупо повторил капитан.
— Вы — кретин. Это даже не оскорбление, а диагноз. И должность участкового в Верхоянске — самое лучшее, на что вам следует рассчитывать. Причем с вашей точки зрения, я непростительно гуманен. Учтите это. Если у меня будет время, я о вас не забуду. Можете кормить своих немцев на общих основаниях. Или в купе им подавайте. Сам, раз такой заботливый! О нашем разговоре доложите по команде. И если вы еще не в курсе, знайте, что с завтрашнего дня ваше ведомство распускается. Кончилась лафа с бериевскими цацками, — Берестин показал на полковничьи знаки различия капитана и нашивки на рукавах. — У меня все.
Он вышел в коридор, оставив окаменевшего капитана в купе. Рычагова до сих пор блокировали два сотрудника, хотя руками и не трогали.
— Пошли, товарищ генерал, — благодушно сказа Берестин. — А то у нас кофе остынет. Если уже остыл — потребуем свежего за их счет…
В ресторане было пусто. Только минут через двадцать пришедшие в себя НКИДовцы и их кураторы привели наконец своих немцев, скромно усадили их в дальний угол вагона, не забывая время от времени пугливо озираться.
Глава 5
Белостокский выступ, образовавшийся в результате Освободительного похода 1939 года, представлял чрезвычайно удобную позицию, если бы с началом войны Красная Армия решила провести восточно-прусскую наступательную операцию по образцу августовского наступления 1914 года. Ударом на северо-запад отрезалась вся группа армий «Север» и при удачном развитии событий выход к Балтике и захват Данцига сломали бы все стратегические планы гитлеровского командования.
Но на такой вариант Берестин в силу известных обстоятельств рассчитывать никак не мог.