Одиссея креативной королевы
Шрифт:
– Я же сказала: просто, по-деревенски, - с улыбкой, напомнила Джуди.
– Джонни-Ди, садитесь сюда, - окликнула Памела и похлопала ладонью по дивану, на котором сидела, и где еще было достаточно места.
– ОК, - согласилась Мисс Бикини-на-Бикини, устраиваясь там.
– Короче: я наливаю, - объявил Беглофф и, не дожидаясь согласия остальных, быстро отмерил всем взрослым по полста миллилитров «зеленухи».
– Ловко!
– оценила Памела, и налила себе (за компанию) немного яблочного сока.
– Долгая регулярная практика, - пояснил бывший сибирский горный инженер.
…После этого все выпили за встречу, и три минуты помогали Джуди отдышаться от порции пойла с содержанием этанола вдвое большим, чем в привычном виски. Это удалось, и Беглофф продолжил выступление.
– Я понимаю, что канадская дирекция и профсоюз подготовили некоторые условия в дополнение к старому порядку, заведенному империалистической администрацией.
– Вы правда скандинавский социалист? – встряла Памела.
– Нет, я русский коммунист, - громко прошептал он, - только не говори это агентам спецслужб, иначе они опять будут мурыжить меня, а заодно и Джонни-Ди.
– Они уже вас мурыжили? – спросил Ричард.
– Да, - ответила Джонни-Ди Уилсон, - прямо после выхода на канадскую землю мы с Владом имели удовольствие общаться с Канадской Конной Полицией. Меня умиляет канадский обычай называть конной полицией то, что все называют контрразведкой.
– Мы привыкли, - сказал Ричард, - так в чем же была проблема?
– Так, по мелочи, - Джонни-Ди махнула ладонью, - контрразведка интересовалась, не собираемся ли мы вывозить контрабандой уран с вновь открытых месторождений, и финансировать террористическое крыло анархистов. Мы ответили «нет» на оба этих подозрения. Дальше было еще несколько глупых вопросов. Просто потеря времени.
И мисс Бикини-на-Бикини снова махнула ладонью, дав понять, что тема про агентов Канадской Конной Полиции не заслуживает обсуждения в хорошей компании.
– А Влад правда русский коммунист? – недоверчиво спросила Памела.
– Правда, но неточная, - ответила Джонни-Ди, - реально он этнически-русский канак, придерживающийся идеологии неокоммунизма, как он это понимает.
– Ух ты! А что такое неокоммунизм?
– Я объясню, - перехватил инициативу Влад Беглофф, - неокоммунизм, это ячеистая система, наподобие пчелиных сот, в которой каждая ячейка построена на принципах коммунизма. Ячейка это, например, коллектив компании «Challenger Estate». Как вы поняли, пример выбран, чтобы совместить застольный флейм с разговором по делу.
– Что-то я не уловил, - проворчал Хебер Дэфф, - а как насчет зарплаты и бонусов? Я должен в этом разобраться, иначе как я буду директорствовать?
– Насчет зарплаты и бонусов все просто, - ответил Беглофф, - коллективный договор никто не отменял, а договоры должны соблюдаться при любом социальном строе.
– Мне казалось, - произнесла Джуди, - что при коммунизме нет денег, следовательно, зарплаты и бонусов тоже нет, поскольку их нечем платить.
Влад Беглофф резко провел ладонью в воздухе, будто перечеркнул что-то.
– Ошибочное мнение! Деньги с функцией обменного эквивалента ресурсов будут, по существу, всегда, поскольку абсолютного изобилия всех мыслимых ресурсов нельзя представить в нашей вселенной, а значит, что-то на что-то надо будет менять.
– Ладно, - сказал Дэфф, - если коллективный договор и деньги не отменяются, то нам остается уточнить условия. У Ричарда, как представителя профсоюза, есть кое-какие требования, потому что собственники компании стали, вроде как, другими.
– Типа того, - подтвердил Беглофф и повернулся к Ричарду Уоткину, - и что у вас?
– У нас, в смысле у профсоюза, такое мнение, что все должно быть по-честному. Если можно так выразиться, то по - коммунистически. Это будет выгодно и владельцам, и работникам. До сих пор было так: администрация прятала в оффшоре львиную долю доходов. Черт с ними, с недоплаченными налогами, но ведь бонусы работникам тоже недоплачивались. Работники, соответственно, не чувствовали единства с командой, и периодически сливали фирмам-конкурентам данные о новых месторождениях. Наше предложение: сделать оффшорный фонд дружественным для работников. Например, выделять оттуда средства на бонусы, и на отдых в профсоюзных кемпингах.
– А у вас есть профсоюзные кемпинги? – спросил Беглофф.
– Пока нет, - ответил бывший майор рейнджеров, - но будут, причем недорогие, если группа владельцев примет предложение о средствах из мальтийского инвествонда, и поможет найти деловые контакты с малобюджетными турфирмами в Полинезии.
Наступила пауза. Бывший сибирский горный инженер сделал глоточек зеленухи, и с задумчивым выражением лица посмотрел на потолок, после чего заметил:
– Вы предлагаете лояльность работников в обмен на безналоговые бонусы и деловые контакты в Полинезии. Это разумно. У нас тоже есть предложение: если мы станем командой с общими интересами, то желательно организовать кружки прогресса, как практиковалось в Японии времен «экономического чуда».
– В Японии были кружки качества, - возразила Джули.
– А мы, - ответил Беглофф, - не намерены бездумно копировать эту практику. Наше предложение не совсем японское. Мы предлагаем дополнительные бонусы за любое практически полезное решение, найденное в кружке прогресса.