Одиссея креативной королевы
Шрифт:
– Миледи, вы хотите посмотреть?
– спросила хозяйка пагоды, заметив взгляд королевы, обращенный на этот, мягко говоря, небезопасный предмет.
– Да, это очень интересно, - сказала королева, экстренно вспоминая, как полагается по правилам японского этикета осматривать такое оружие. Вспомнила. Осмотрела. И…
…Прочла на клинке гравировку – цепочку иероглифов. Познаний королевы в японском языке хватило для аллитерации и приблизительного перевода.
«Taniguti Nazumi gote hosho tatakai no tokubetsu sukiru».
«Капрал Танигути Назуми награждается за специальные навыки в бою».
По всему выходило, что это наградное оружие за участие в боевых действиях. Но ведь хикикомори на войне - абсурд! Как черепашка в футбольной команде. Или, все-таки, не абсурд? И Боудис решилась задать вопрос, выбрав для этого родной язык своей визави.
– Utsukushi ken Nazumi. Anata wa senso ni atta?
(Красивый меч, Назуми. Вы были на войне?)
– Hai, kyonen no fuyu. Watashi wa, kaso ashisutantodatta Balrog no tame ni. Wareware wa katta. (Да, прошлой зимой. Я была виртуальным помощником капитана Балрога. Мы победили).
– Wakatta.
(Понятно), - ответила королева, вернула меч Назуми, и подумала: «Да, разумеется, в виртуальном пространстве хикикомори может быть превосходным солдатом. Многие политики применяли интернет-фанатов как хакеров-самоучек, или чаще - как мелких сетевых пакостников на идеологической PR-войне. Но вот нези посадили хикикомори в виртуальное кресло помкэпа реальной боевой машины. Как еще раньше они назначили Визарда Оза (Осбера Метфорта, австралийца, вчерашнего студента, разработчика идей военно-стратегических компьютерных игр), шефом-координатором реальной войны».
Тем временем, Танигути Надзуми вернула меч на место, повесив его поперек жилета с эмблемой в виде панды-джедая, и добавила, сделав круговой жест ладонью:
– Ima mirai o kaku tame no jikandesu. Kekkyokunotokoro, wareware wa kono tame ni tatakatte kita. Hai-sodesu?
(Сейчас время, чтобы рисовать будущее. Ведь за это мы сражались. Это так?)
– Mottomo kanosei ga takai.
(Вероятно, действительно так), - согласилась королева, и стала присматриваться к этим рисункам на стене. Фантастические маленькие городки, очень разные, но обладающие одинаково необъяснимой притягательностью.
Японка-хикикомори, тем временем, продолжила:
– Watashi wa, korera no toshi ni arukitai, sorera ga kochiku sa rete ita baai.
(Я хотела бы погулять во всех этих городах, когда они будут построены).
– Toki, karera ga kochiku sa remasu ka?
(Когда они будут построены?), - удивленно переспросила королева.
– Hai-sodesu. Sudeni motte iru fotto Ra, Samoa, to kyanpasu Lanton daigaku, saikin.
(Да, так. Уже есть Форт Ра, Самоа, и кампус университета Лантона, недавний).
Боудис покивала головой, стараясь не слишком сильно показывать удивление что, эти головокружительные архитектурные фантазии воплощены в реальность. Затем, Боудис выбрала на стене самую понравившуюся картину, и спросила:
– Sorehanandesuka?
(А что это?)
– Korera wa fudo-kessai ni kata. Chosha: anata no musume to watashi, - тут Назуми очень внимательно посмотрела на королеву, - миледи, лучше перейти на ваш родной язык?
– Да, вероятно, - с облегчением, согласилась Боудис, - я слабо владею японским, и я не уверена даже, что верно поняла последнюю фразу. Вы сказали: это плавучий поселок в лагуне, и авторы этого рисунка – не только вы, но и моя дочь.
– Все так, миледи. Мы дружим - ваша дочь Беатрис, и я. С того полета от Центральной Америки до Новой Каледонии. Там я была бабочкой. Вы помните?
– Конечно, Назуми, - ответила королева, понимая, что говорит полуправду. Она только сейчас узнала, что в ходе трансокеанского перелета, 12-летняя Беатрис подружилась со странной 20-летней японкой-хикикомори.
– Мы дружим, - повторила Назуми, - и мы иногда рисуем вместе, через сеть.
– Что ж, замечательно. Я рада, что у моей дочки такое интеллектуальное увлечение.
Танигути Назуми улыбнулась и неожиданно откинула назад на спину капюшон своего серого плаща. Еще через несколько секунд она потянула застежку-липучку, аккуратно сбросила плащ на спинку кресла, и осталась только в спортивном бикини.
– Так удобнее, миледи, - пояснила она, - хотите чая? У меня очень хороший чай.
– Да, с удовольствием, - Боудис улыбнулась и кивнула.
– Я сделаю быстро, - пообещала Назуми, и начала быстро, четко, будто в отработанном привычном танце, перемещаться по комнате. Вот серый плащ убран в шкаф. Вот вода налита в электрический чайник. Вот в стеклянный котелок насыпаны резаные сушеные листья черно-бурого цвета, от которых сразу распространился тонкий аромат. Вот уже закипела вода. Вот и чай заварен. Котелок и две чашечки поставлены на столик.
Между тем, королева отметила, что японка очень красива. И это было не соответствие модельным стандартам, а неуловимое очарование, свойственное (согласно аналитике литературы) юным девушкам-эльфам из добротно созданных миров фэнтези.
– Прошу вас, миледи, пейте чай.
– Благодарю вас, Назуми, - и Боудис сделала пробный глоток, - да, превосходный чай.
– Ваша оценка, миледи, это честь для меня.
– Я рада, - сказала королева.