Одиссея "Варяга"
Шрифт:
Без особых происшествий мы достигли Сангарского пролива, у входа в который и произошла встреча с пятью броненосными крейсерами Камимуры и шестью бронепалубниками Того-младшего. Японцы как будто ждали нас, во всяком случае появились они из утренних сумерек между нами и Владивостоком на дистанции около 90 кабельтовых.
Сначала японцы вели себя как-то нерешительно, медленно сближаясь на почти параллельных курсах. Я, правда, на такой дистанции из башни не мог видеть врага - слишком низко, поэтому еще до боя мы перенесли наш второй оптический дальномер на марс, провели туда телефон, снятый из отсека минного аппарата (т. к. перед боем Руднев приказал не иметь мин при надводных аппаратах на броненосных крейсерах из опасения детонации) и наш старший артиллерист занял там место, управляя стрельбой.
Погода была отличная для опробования стрельбы на предельную дистанцию - почти полный штиль и волна не более балла. Правда, к вечеру волнение увеличилось до двух балов. Когда дистанция достигла 80 кабельтовых, мы произвели первый выстрел. Стреляли сразу бронебойными, так как на таких дистанциях большие углы падения снаряда, и, в случае попадания, были неплохие шансы пробить броневую палубу.
Через полминуты первый снаряд упал между головным и вторым японскими броненосными крейсерами. Введя поправку по целику сделали второй выстрел. На пятом выстреле с дальномера, наконец, сообщили, что расстояние уменьшается. Мы поняли, почему до этого были перелеты и стали учитывать сближение.
На 11 выстреле (недолет) нам показалось, что мы взяли японский флагман в вилку (если этот термин можно применить для стрельбы в 1 выстрел в минуту), т. к. предыдущий выстрел был перелетом. Но мы ошиблись, 12-й снаряд тоже лег недолетом. Видимо виновато было большое рассеивание снарядов на таких дистанциях (60 кабельтовых по прицелу). Эх, если бы мы стреляли не одним орудием главного калибра, а четырьмя, как на "Ушакове", мы бы давно уже нащупали дистанцию, а если бы иметь 8-10 12-ти дюймовок на одном корабле, то мы бы нафаршировали японского флагмана снарядами еще до того, как он сам открыл бы огонь.
Ходят слухи, что американцы собираются строить броненосец с восемью двенадцатидюймовками ("Мичиган", прим. Ред.), если это правда, то с появлением такого корабля все наши броненосцы, даже новейшие, типа "улучшенного Бородино", сразу морально устаревают (информацией о коренной переработке проекта кораблей типа "Андрей Первозванный" автор письма в то время не обладал. Прим. Ред.). А сколько в них вложено сил и средств! Но, впрочем, это все прожекты, а мы обходились тем, что есть, то есть одной отличной десятидюймовкой.
Падение 15-го снаряда (54,25 каб на прицеле) мы опять приняли за "вилку", и опять ошиблись (на самом деле бронебойный снаряд пробил грот-мачту ниже марса, но взрыватель не взвелся и так как мачта осталась стоять, на "Корейце" этот выстрел посчитали перелетом. Японцы же весь бой опасались падения мачты. Прим. Ред.).
А вот 17-м снарядом (49,75 каб на прицеле) похоже попали, правда внешне это никак не отразилось на "Идзумо", не было ни пожара, ни взрыва, надеюсь, что бронебойный снаряд взорвался внутри корпуса (10" бронебойный снаряд "Памяти Корейца" пробил 6" броню среднего каземата шестидюймового орудия, выбил орудие из цапф. И двигаясь дальше поперек корабля практически горизонтально, пробил последовательно продольные переборки и, закопавшись в уголь запасной ямы ПРАВОГО БОРТА, уткнулся в стык пояса по ватерлинии и второго пояса, где и взорвался.
От внутреннего взрыва сдвинулись бортовые бронеплиты, угольная яма затопилась водой. Когда, делая crossing the T, "Варяг" оказался почти по носу у "Идзумо", Руднев весьма удивился - "почему мы обстреливаем ЛЕВЫЙ борт "Идзумо", а крен у него на ПРАВЫЙ". Прим. Ред.).
Примерно в это же время японцы открыли огонь. Три головных засыпали снарядами "Варяг", за которого мы изрядно поволновались, а два их концевых сосредоточили огонь по "Рюрику".
Мы сделали еще четыре выстрела по "Идзумо" без видимого результата. За это время "Варяг" пристрелялся по "Идзумо" и поднял сигнал 46 кабельтовых. "Варяг", "Богатырь", "Россия", "Громобой" и "Витязь" засыпали "Идзумо" снарядами беглым огнем, он просто скрылся за стеной всплесков. Такого я и в учебно-артиллерийском отряде не видел. В то же время концевые японцы начали попадать в "Рюрик", который и сам тоже быстро пристрелявшись по концевому крейсеру ("Якумо", прим. ред.) открыл беглый огонь.
Мы решили помочь "Рюрику" и тоже принялись стрелять по "Якумо", но, к сожалению, выучка давно сплаванного экипажа "Рюрика" была значительно лучше, чем наша. Пока мы еще только пристреливались нашими шестидюймовками, старик уже начал засыпать "Якумо" снарядами.
Мы не различали наших пристрелочных попаданий из-за стрельбы "Рюрика", а на "Рюрике" никто, к сожалению, не догадался показать дистанцию. Наш башенный дальномер Барра и Струда к этому времени уже откровенно врал (видимо из-за сотрясений или вибрации), а для измерения микрометром Люжоля-Мякишева дистанция еще была слишком большой. Пришлось пристреливаться нашей десятидюймовкой (фугасными, чтоб при попадании в воду был отличный от других большой столб). Впрочем, пристрелялись быстро, уже на четвертом выстреле накрыли, а пятым попали ему в борт!
Дал команду перейти на бронебойные, но уже заряжался фугас, поэтому следующий выстрел был опять фугасом - и опять попали в борт. Судя по отсутствию видимых повреждений оба фугаса не смогли пробить броню (так и было, прим. Ред.). Следующий выстрел бронебойным снарядом к сожалению дал перелет (снаряд пролетел над палубой и, не взорвавшись, сбил дефлекторы второго котельного отделения, чем создал японским кочегарам изрядные проблемы. Прим. Ред.).
Неожиданно сломалась лебедка подачи снарядов, и хотя молодцы комендоры быстро и без суеты завели тали и начали поднимать 550 фунтовый снаряд вручную, скорострельность у нашей башни значительно уменьшилась (за 10 дальнейших минут мы сделали только 2 безрезультатных выстрела).
Беда не приходит одна. Наш старший артиллерист дал команду стрелять залпами, чтоб хоть как-то отличать наши падения от Рюриковских. И он заметил периодические парные всплески далеко за кормой "Якумо". Здраво рассудив, что у "Рюрика" нет спаренных 8" и тем более, что он не стреляет залпами, единственным кандидатом на промахи была наша кормовая 8" башня.
Проверив секундомером время между залпом и падением старарт убедился, что так оно и есть. Запросил по телефону башню о значении целика и командир башни лейтенант Н ответил верное значение. Пришлось старарту дробить (прекращать. Прим. Ред.) стрельбу башни, спускаться с марса и самому разбираться.