Одиссея "Варяга"
Шрифт:
Первые фразы второй радиограммы "Цусимы" растревожили мерно покачивающийся на эллиотском мелководье флагманский броненосец Объединенного флота. В 07-46 по Владивостокскому времени, паровая сирена "Микасы" взвыла, привлёкая всеобщее внимание. Спустя считанные минуты все четыре броненосца, восемь истребителей и столько же миноносцев первого класса отрепетовали флажный сигнал "Микасы" "с якоря сниматься, последовательно за мной", а миноносцы 2-го класса из состава сил охраны базы приняли к исполнению приказ "К походу и бою - двадцать минут". В то же время стоящим здесь флотским транспортам и плавмастерским был дан специальный отменительный семафор: с разгрузкой, пока в море происходит что-то непонятное, необходимо было повременить, хотя и иметь пары во всех котлах. Так же тревожный сигнал получили и два дивизиона миноносцев, два дня назад переведенных по приказу Того от Чемульпо непосредственно к месту высадки армейцев у Бидзыво. Им надлежало выдвинутся на пять миль западнее якорной стоянки транспортов, развернувшись в дозорную цепь с интервалом в сорок кабельтов между кораблями.
К четверти девятого на японских броненосцах выбрали якоря: "Микаса", "Асахи" и "Сикисима" на четырёх узлах форсировали выходной фарватер между разведенных бонов; снявшийся с якоря "Фудзи" едва управлялся машинами из-за медленного подъёма пара в цилиндрических котлах. Впрочем, адмирал Того был уверен, что "Фудзи" идёт только ради дополнительной практики - трёх броненосцев, наводимых по радио с "Цусимы", было вполне достаточно, чтобы заставить зарвавшиеся русские крейсера ретироваться и вновь забраться в гавань Артура, тем более, что они идут сосредоточенно.
В это же самое время, отойдя от Электрического утёса на 6 миль, русские броненосцы отпустили тралящий караван, разойдясь с ним правым бортом на скорости 6 узлов, и легли курсом на Эллиоты. "Баян" занял позицию в 50 кбт южнее их линии, держась несколько впереди траверза флагманского "Цесаревича". Пятнадцать минут спустя на пределе видимости 120 кбт произошло взаимное обнаружение "Баяна" и еще одного японского крейсера - "Оттовы". И хотя командиры крейсеров были ещё далеки от опознания противника, оба немедленно обратились к радиотелеграфу...
Стараясь разорвать дистанцию с японским разведчиком, Макаров в 08-35 - 08-45 двумя последовательными поворотами сместил курс колонны броненосцев на 15 кбт к северу и довёл их скорость до 12 узлов.
"Баян" и "Оттова" шли навстречу друг другу, постепенно увеличивая скорость. Уже к 8.40 они сблизились до 55 кбт, делая по 18 узлов каждый. На острых курсовых углах дистанция взаимного опознания кораблей в защитной окраске соизмерима с дистанцией открытия огня. Вернее, само открытие огня является одним из достоверных признаков для опознания... Спутать одноорудийный выстрел носовой башни "Баяна" с кем-то ещё было совершенно невозможно, что простимулировало решение японского командира немедленно лечь на курс отхода, сразу после чего Того получил радио об идущем отдельно от отряда бронепалубников "Баяне".
Теперь перед ним стала вырисовываться несколько иная картина: преследующие "Цусиму" русские крейсера как-то не слишком торопятся сблизиться и реализовать собственное численное превосходство, что могло быть вызвано отвлекающим характером этой вылазки; тогда прячущийся "Баян" и есть главный герой дня! Теперь решение взять с собой "Фудзи" обрело реальный смысл - он был направлен навстречу "Цусиме", тогда как новым броненосцам придётся развернуться южнее строем фронта на запад-юго-запад, чтобы предотвратить прорыв "Баяна". На всякий случай, на охраняющий место выгрузки транспортов под Бицзыво отряд ("Чин-Йен" и все три "мацусимы"), была дана радиограмма о подъёме паров до нормы.
Вскоре пришло очередное сообщение с "Оттовы" об обнаружении на севере еще одной группы дымов. То ли это собрались все вместе отошедшие было русские миноносцы, то ли вылезли из гавани и их канонерки, как это было в прошлом ночном бою, то ли просто эффект утренней дымки... Не подкрепить ли "Фудзи" ещё и миноносцами? Вскоре все наличные истребители и миноносцы первого класса, общим числом в 16 вымпелов, получили первый боевой приказ за день.
И если Макаров собирается повторить предыдущий эксперимент не ночью, а днем, то одним крейсером и канонеркой он теперь не отделается. Отдав на всякий случай оперативные распоряжения о приведении в боевую готовность и выходу с внутренней акватории малых миноносцев, охранявших оперативную базу, адмирал Того вышел из ходовой рубки и перешел на крыло мостика. "Пожалуй, решение о переводе к пункту высадки 8-ми номерных миноносцев от Чемульпо оказалось своевременным", - подумал командующий, вглядываясь в пустынный пока горизонт сквозь оптику цейсовского бинокля.
В 08-45 "Оттова" завершила поворот на курс убегания (восток - юго-восток), ценой чему стало приближение "Баяна" до угрожающих 47 кбт. Через 15 минут заговорили и шестидюймовки носовых казематов "Баяна", превысившего-таки проектную скорость в 21 узел за счёт мероприятий по разгрузке! Преследуемый же, напротив, не смог продемонстрировать показанную совсем недавно, при приёмке, резвость - корабль был новым, экипаж еще не отшколенным. У котлов стояли уже не заводские качегары-сдатчики... Русский броненосный крейсер неумолимо надвигался. По четверти кабельтова за 10 минут. Причем курс "Оттовы" строго от противника максимально совмещал корпус корабля с эллипсом рассеяния русских снарядов. Старарт "Баяна" Де Ливрон, накоротке обсудив ситуацию с командиром носовой башни лейтенантом Никольским, попросил у Вирена разрешения попробовать достать уходящего японца главным калибром.
– Начинайте, - жестко бросил командир крейсера, не отрываясь от бинокля.
Артиллеристы "Баяна" не только были неплохо вышколены Виреном еще до прихода в Артур. Они, в отличие от своих коллег на броненосцах или "Палладе", имели и определенно большую огневую практику. Поэтому вскоре вполне приспособились к столь неспешному сближению: если при темпе ведения огня из восьмидюймового орудия 1 выстрел в минуту, первый снаряд положить с малым недолётом, то при неизменном наведении второй снаряд с высокой степенью вероятности даст накрытие.
Дальнейшие события были пунктуально, по минутам, зафиксированы в вахтенном журнале русского крейсера: в 08-57 подобная тактика дала первый результат - русский снаряд ударил в стык борта и верхней палубы слева от третьей трубы японского крейсера. В 09-03 и 09-05 - новые попадания в верхнюю палубу, оба раза - пробитие, и оба раза - множественные осколки на жилой палубе. В 09-09 - снова пробитие верхней палубы, но на этом раз взрывом и осколками повреждены вентиляционные шахты левого борта второго котельного отделения. В 09-10 на дистанции 41 кбт - первое близкое падение русского шестидюймового снаряда. Три минуты спустя восьмидюймовый снаряд ударил в основание трёхдюймовки левого борта - новые повреждения котельных вентиляторов... Назревала катастрофа...
Командир крейсера кавторанг Арима еще колебался - начинать маневрировать или нет, когда в 09-17 произошла фатальная случайность - взрыватель русского восьмидюймового фугаса не сработал мгновенно, и тот, продолжая снижение, пробил не только жилую палубу, но и двойной борт в районе шестидюймовки Љ2 ниже ватерлинии. Где и взорвался...
Три минуты спустя на мостике японского крейсера, получив первый рапорт о повреждениях и нарастающих затоплениях, поняли - до броненосцев уже не добраться. И "Оттова" дерзко повернула бортом к "Баяну" - не утопить, так хоть поцарапать.