Одиссея "Варяга"

Чернов Александр Борисович

– И что же, интересно, такого не могу приказать сделать я, Наместник Его Величества на Дальнем Востоке? И о каких таких призах вы тут говорите?
– будучи человеком честолюбивым, Евгений Иванович очень ревностно относился к любым попыткам что-то сделать "через его голову".

– Всеволод Федорович перед тем, как отправить меня с "Варяга", передал лично вам этот конверт. Еще один у меня для государя, с пометкой "Лично в руки". Там написано, что за призы и как он планирует захватить. Но зная о перегоне из Италии двух броненосных крейсеров гарибальдийской серии, человек вашего ума и проницательности, будь он на месте Руднева, вряд ли упустил бы возможность перехватить эти небоеспособные пока корабли, а затем в лучшем случае взять, в худшем уничтожить.

На короткое время в воздухе повисла напряженная пауза, заставившая Вадика собрать все остатки самообладания...

Наконец Алексеев, как бы подводя черту под раздумьями, уже вполне спокойно проговорил:

– "Гарибальдей", значит, поймать хочет Всеволод...

Переварив информацию, падкий до лести Алексеев благосклонно проглотил наживку и сбавил обороты. Однако не все в логике Банщикова его устроило:

– Подождите-ка, Михаил Лаврентьевич. Погодите... А что, разве Всеволод Федорович не в курсе, что их конвоирует британский броненосный крейсер типа "Дрейк", и в том числе поэтому под шпицем посчитали бесперспективным гнаться за ними "Ослябе" с "Авророй". Я, кстати, и сам такого же мнения. Идут они под британским флагом, так что он потопит "Варяга" и дело с концом!

– Нет, Евгений Иванович. Сейчас их уже никто не охраняет. "Кинг Альфред" довел их только до Сингапура. Всеволод Федорович получил эту информацию по агентурным каналам за сутки до японской атаки, и просто физически не успел доложить до вашего сведения. За что просит у Вас прощения, как и за все неудобства, причиненные его решением об атаке на эти два корабля.

– Ну, если "Кинг" их уже не ведет, пока ничего страшного, конечно, не случилось. Ведь эту информацию знаю только я... Мы с вами... Так... А как у него с углем?

– Выходили в бой с полными ямами.

– Понятно теперь, почему он столько народу на "Варяга" взял...

Что тут можно сказать? В принципе, решение рискованное, но если выгорит, тогда... Не обижаетесь на меня, Михаил Лаврентьевич?

– Что Вы, я ведь все понимаю!

– Все понимает он... Ну, пострел! Смотрите у меня, юноша! Не попадайтесь больше под горячую руку. Коньяка хотите?

– Честно? Хочу.

– Понимаю... Великих тайн больше нет?

– Великих нет.

– Прекрасно, - Алексеев потянулся за колокольчиком, - Борис Иванович! Зайдите, будьте добры! Там в малой гостиной, на столе... И, как там, все разошлись? Отпустите их, и сами потом заходите.

– Вы с моим адъютантом уже познакомились? Очень хорошо. Ему готовить для Витгефта документы к приказу и циркулярам, так что, надеюсь, вы не против, если мы продолжим беседу втроем. Да и вам на пару будет проще на меня нападать! Ровесники почти!
– К Алексееву возвращалось приподнятое настроение, ведь бой то у Чемульпо все же был выигран вчистую! И это значит, что именно его решение отправить в Чемульпо "Варяга" лежит в самом истоке этой выдающейся победы российского флота. Но об этом пока действительно лучше молчать, хоть для того, чтобы не сглазить... Ведь, если Бог даст, у Руднева и вправду получится...
– Я бы хотел, чтобы он тоже был в курсе всех новых обстоятельств, которые вскрылись относительно неприятельского флота в ходе дела при Чемульпо. Как ведут огонь, какие снаряды используют, фугасы или бронебойные, как показала себя наша техника?

– Как раз об этом Всеволод Федорович и пишет. Кроме того, в письме приводятся некоторые сведения, которые командир разузнал по своим дипломатическим и шпионским каналам, например, о способе минных постановок с миноносцев и характеристиках японских снарядов. О проблемах с орудиями главного калибра "севастополей", чьи тормоза отката может сорвать в любой момент с фатальными для станков последствиями. Причем, как оказалось, японцы осведомлены об этом, а наши инженеры, естественно не в курсе! О качествах японских якорных мин, чей взрыв вполне способен детонировать минные погреба наших больших судов, поэтому все мины заграждения с них нужно немедленно убирать. О том, что японцы места стоянок своих кораблей даже в базах ограждают плавучими бонами, почитая их наилучшей защитой от внезапных минных атак. О том, что по их боевому уложению суда, назначаемые в коммерческое крейсерство получают двойной запас мин Уайтхеда, поскольку топить транспорта ими гораздо быстрее, чем артиллерией или подрывными зарядами. А ведь чем быстрее крейсер справляется с этой работой, тем проще ему скрыться от возможной погони, тем больше он изловит призов...

– Что-то уж больно много интересного накопал Всеволод Федорович в этой чемульпинской дыре. И про пушки "севастополей" еще в добавок... Откуда это все?

– Этого я не знаю, к сожалению. Но с консулом и офицерами французского стационера он общался много. На крайнюю важность информации, которой с ним поделились французы он намекнул...

– Хорошо... Сейчас до истины все одно некогда докапываться. Что-то придется брать на веру, а что-то проверять. Продолжайте, пожалуйста.

– Ну, и еще некоторые мысли самого Всеволода Федоровича о том, куда желательно направить корабли отряда Вирениуса, а так же об организации крейсерских операций в Средиземном море и Индийском океане. Основой для чего должно стать немедленное уведомление МИДом нейтральных государств о ведении крейсерских операций на основе призового права. Кроме того там изложены его мысли о том, как должны выглядеть военные корабли нового поколения. Извольте ознакомиться, я помогал командиру составлять этот документ, так что постараюсь ответить на все ваши вопросы.

После того, как лейтенант Бок появился в компании со слегка початой бутылкой "Мартеля", разговор потек в спокойно - деловом ключе, принявшем чуть позже вполне доверительный характер. Вадик не преминул отметить про себя, что Алексеев оказался человеком недюженного ума и глубоких знаний. По крайней мере, в военной области. Чем решительно отличался в лучшую сторону от той личности, к встрече с которой он готовился. То же, что он совершенно свободно обсуждал сейчас с двумя младшими офицерами вопросы, имеющие судьбоносное значение не только для флота или края, но и для всей империи, характеризовало его как вполне ответственного человека дела. Ибо люди дела ценят в соратниках интеллект и готовность служить этому делу, не взирая на чины или возраст.