Одна беременность на двоих
Шрифт:
— Позвони ему. Сообщи о ребёнке.
Аманда мгновенно вскинула на меня большие глаза и будто выплюнула:
— Никогда!
Она вновь взглянула на тест и продолжила абсолютно безразличным тоном:
— Мы расстались давно, сразу после школы, и я не собираюсь пускать его обратно в свою жизнь. Я ещё раз повторю: мы переспали друг с другом, потому что выпили слишком много пива. Я была пьяна, понимаешь?
— Но ведь теперь есть ребёнок. Чёрт возьми, ребёнок!
Я рухнула на пол и принялась судорожно хватать пальцами короткие ворсинки напольного покрытия.
— Сомневаюсь,
— Но как, как ты думаешь растить его? На какие шиши?! У тебя даже страховки нет, чтобы покрыть роды. Ты знаешь, сколько они стоят? Тридцать тысяч! И это только за больницу, а сколько ещё берет врач за свои услуги и лаборатории за тесты! Аманда, открой глаза!
— Я пойду к акушерке, это дешевле.
— Аманда! Какая к чёрту акушерка! На тот свет собралась, да ещё в такой милой компании!
— Я не дура, Кэйти. Я понимаю, на что иду. И не надо рассказывать мне страшилки. Я вчера отослала документы на государственную страховку, она полностью покроет роды. А ребёнок, чтоб ты знала, при рождении получает бесплатную страховку от штата, — добавила Аманда совсем тихо, продолжая одной рукой сжимать палочку теста на беременность, а другой поглаживать ещё абсолютно плоский живот, выглядывавший из-под короткой майки.
Непонятно, отчего я взмокла больше: жары или нервов. Третий день я пыталась понять, как разумная двадцатилетняя девушка могла оказаться в такой идиотской ситуации и как ей можно помочь из неё выпутаться. Третий год мы снимали на двоих квартиру и проводили вместе всё свободное время. Я не могла стоять в стороне и спокойно смотреть, как она принимает самое неправильное в жизни решение — растить ребёнка одной.
Я стащила футболку и обтёрлась ею. Воздух закипал вокруг меня, но я продолжала сидеть на полу полуголой в надежде привлечь внимание Аманды. Она молчала и явно что-то обдумывала. Быть может, она наконец поднимется с дивана и позвонит отцу ребёнка. Она обязана это сделать. Я готова просидеть в позе йога хоть до утра, только бы она позвонила. И плевать, что не закончу домашку по живописи. Я почти не спала все выходные и могу сослаться на плохое самочувствие, мои глаза мне подыграют. А если грымза заартачится, я просто отпишусь от её класса и плевать на деньги. Я хоть в лепёшку расшибусь, но не получу от неё хорошей оценки. Мою работу в классе она разнесла в пух и прах. Впервые я не услышала стандартного — неплохая попытка. Она сказала правду. И мне надо говорить Аманде правду, потому что от ребёнка, как от живописи, не отписаться. Сейчас я выложу последний козырь.
— Допустим, у тебя будет страховка. А жить-то как, на пособие? Ты даже такую комнатуху не снимешь. А еда, одежда? Я уже молчу про кружки и детский сад. Как ты собралась сводить концы с концами?
— Послушай, Кейти, я не собираюсь бросать учёбу. Этот семестр я точно доучусь и даже зимний интенсив. А потом возьму на год академку и стану фрилансером. Я не одна такая! Люди выкручиваются и из худших ситуаций!
— Зачем тебе это, Аманда?! Зачем? Сделай аборт и спокойно учись. Построишь карьеру, встретишь нормального мужчину и родишь ему троих детей, когда придёт время. А сейчас сделай аборт!
— Ты дура!
Аманда смогла произнести это слово. Она схватила с дивана подушку и запустила в меня. Я не стала уворачиваться, спокойно приняв удар в лицо. Подушка упала мне на колени, и я прижала её к животу, прикрыв обнажённую грудь.
— Прости, — тихо извинилась Аманда и прошла на кухню, чтобы налить из кувшина воды. — У меня теперь будут частые перепады настроения. Так что если ты не хочешь усложнять себе жизнь, нам стоит разъехаться.
— Разъехаться?!
Я вскочила на ноги, отбросила к дивану подушку и направилась на кухню, не заботясь о том, что в голом виде ходить туда не принято.
— Вот так просто? Ты выгоняешь меня? А я-то думала, мы подруги!
Я глядела на неё с вызовом. Я ждала ответа, а она спокойно пила воду.
— Мы подруги, — произнесла наконец Аманда, ополоснув стакан. — Именно поэтому я не хочу вешать на тебя свои проблемы. Я хочу, чтобы ты спокойно доучилась, сделала карьеру, встретила парня мечты и родила ему троих детей.
Я раскрыла рот, но даже не сумела выдохнуть.
— А мне дала спокойно родить одного единственного, — продолжила Аманда. — Если бы моя подруга забеременела, я бы поддержала любое её решение. Понимаешь, это моё решение, моя жизнь и мне лучше знать, что делать с моим ребёнком.
— Хорошо, — выдохнула я и, почувствовав дрожь в ногах, ухватилась растопыренными на манер хищной птицы пальцами за выложенную плиткой столешницу. — Я больше не скажу и слова.
— В плане?
— Что в плане? Я буду молчать, потому что ты ставишь мне такое условие. Я всю жизнь мечтала о сестре и нашла её в тебе и потому мне не безразлична твоя судьба и судьба малыша, которого ты обрекаешь на чёрт-те какое существование. Но я буду молчать, потому что ты не желаешь меня слушать.
— Кейти, успокойся. Мне не шестнадцать! Я понимаю, что делаю. Я рожу ребёнка и стану ему хорошей матерью. А сейчас не нервируй меня. Мне это вредно!
Аманда опять наполнила стакан до краёв и осушила одним залпом. Я следила за её этими такими обыденными движениями, словно смотрела красивый черно-белый фильм. Именно черно-белый, потому что на душе оставалось погано и серо. Серо до ужаса, и с каждым днём этот серый ком будет увеличиваться, и скоро никакие майки на него не налезут. Я смотрела, как прозрачная струйка течёт по подбородку Аманды и капает вниз, на напольную плитку, и следила за её падением с совершенно дурацкой улыбкой.
— Ну вот, Кейти, ты снова улыбаешься.
Я вскинула глаза. Аманда шла ко мне, медленно, будто плыла. Руки, словно крылья, обвились вокруг моего обнажённого тела. Я прижалась к её майке, осторожно опустила голову на острое плечо, и мне вдруг стало очень спокойно, словно этот плюсик на тесте был дурацкой шуткой. Нет, Аманда поспешила развеять мои грёзы.
— Я справлюсь, вот увидишь. Ты, главное, верь в меня.
Аманда отстранилась, и я увидела, что на бирюзовых глазах блестят слёзы. Только в них чувствовалась радость, не печаль. Почему она так рада этой беременности? Аманда явно что-то не договаривает.