Одна беременность на двоих
Шрифт:
— Не нервничай, — попросила я, заметив, что одна её рука наглаживает живот.
Ещё через десять минут мы поняли, что пора доставать из багажника заветный чемоданчик. Я вылезла первой, вытащила куртку с шапкой и стала в нерешительности топтаться у переднего колеса, подле которого разложила цепь. Аманда тоже уже одетая стояла рядом.
— Ты должна подложить начало цепей под колеса, чтобы я проехала по ним. Потом надо будет залезть под машину и скрепить концы. Сможешь?
Я пожала плечами и смахнула с носа снежинку. Радости от первого снега не чувствовалось. Высокие ели, уходящие макушками в недавно ещё ярко-синие небеса, будто смеялись надо мной. Тяжело вздохнув, я присела на корточки и попыталась просунуть под колесо начало цепочки.
— Ничего
Хотелось ответить — лезь сама, но в сложившейся ситуации это прозвучало бы глупо. Не будь Аманда беременной, она бы давно спокойно одела цепи. Это только у меня, дуры, никогда ничего не получается. Вон, все одевают и порядок, а я почти лежу на снегу, уже чувствую, что джинсы мокрые на заднице, а цепи как звенели непонятно где, так и звенят, не желая подсовываться под колесо.
— Нужна помощь?
Я аж вздрогнула, так неожиданно над ухом раздался мужской голос. Когда только Аманда успела сходить за помощью? Сколько я пролежала под машиной, чтобы она поняла, что на меня нет никакой надежды. Я соскребла себя со снега и отвернулась, чтобы не смотреть на элементарные действия мужчины, которые у меня не получились. Ну какое, к чёрту, равенство, если у меня мозгов на надевание цепей не хватает!
— Ты зачем попросила его о помощи? — прошипела я Аманде в лицо, обдав облаком пара.
— Он сам подошёл. Его машина перед нашей, — и тут же зло добавила: — Наверное, жена его послала, сжалившись над тобой.
Незнакомец позвал меня, и я села за руль, чтобы закрутить на колеса цепи, а потом так и осталась на месте водителя, потому что Аманда уселась рядом, не желая тащиться на скорости тридцать миль в час. А мне это даже нравилось, только резал слух скрежет железа об асфальт. Снегопад прекратился, наверное, через десять минут, как мы отъехали от контрольного пункта. Только снимать цепи мы не решились, оставив это занятие друзьям Аманды. Шёл третий час — бананы и крекеры были все съедены. Есть хотелось даже мне, потому в городе первым делом мы заехали в супермаркет купить по банке горячего супа. Съесть его решили в машине, потому что в супермаркете не возникало желания снять куртки. Ноги устали от непромокаемых сапог на высокой рифлёной подошве, плотно зашнурованных. К их тяжести надо долго привыкать. Мои ноги даже тонкие «угги» знают только месяц в году. Аманда позвонила приятелю, и из разговора я наконец-то узнала, что его зовут Стив.
— Ну всё, выброси банки и поедем. Они собрались на санках кататься, но подождут нас десять минут.
Я покорно вылезла из машины и дошла до входа в супермаркет, где стояли большие мусорные баки. Я ступала очень осторожно, потому что под утрамбованным коричневым снегом прятался тонкий лёд, и поневоле балансировала руками, будто канатоходец. Да, ко льду тоже надо привыкать, чтобы не сломать себе что-нибудь при неудачном падении.
Дорога скользила, но цепи исправно делали своё дело, и машина шла ровно. Мимо прогромыхала цепями фура, и я подумала, что оглохну. Она кинула на лобовое стекло кучу грязного снега, и я машинально выплеснула стеклоочиститель и запустила дворники. Только случилось странное — я перестала вообще что-то видеть.
— Дура! — заорала Аманда, и я поняла, что моргание не поможет.
Я прокатила машину ещё метров сто совершенно в слепую, почти вжав педаль тормоза в пол, пока Аманда не крутанула на себя руль, и я не втопила педаль полностью. Я перевела ручку передач на паркинг и даже подняла ручной тормоз. Аманда смотрела перед собой и тяжело дышала. У меня подмышки промокли, да и спина тоже.
— Дура, — едва слышно повторила она. — Если веришь в Бога, молись. Он тебя только что спас.
— Что случилось? — дрожащим голосом спросила я.
— Жидкость для стёкол замёрзла на морозе! Вылезай теперь и очищай стекло ото льда. Я не могу перегнуться так далеко.
— Чем? — голос мой продолжал дрожать.
— Да чем хочешь! Хоть рукой! У нас нет щётки. Кто же знал, что ты такая идиотка! — Аманда снова набрала приятелю: — Можете идти кататься. Эта дура решила стекло на морозе помыть… Нет, мы ни в кого не влепились, но стекло долго без щётки очищать…. Нет, не надо приезжать. Пусть помучается.
«Эта дура» перегнулась на заднее сиденье, схватила куртку и выскочила на дорогу, даже не посмотрев, едет ли машина. В глазах стояли слезы, но я боялась заплакать, чтобы они вдруг так же не замёрзли на морозе, как и моё сердце в тот момент. Ну за что же она меня так опозорила перед незнакомыми ребятами. За что? Моя голая рука легла на стекло в середине секции водителя. Кожу быстро стало колоть от холода, а корка на стекле всё равно не сходила. Тогда я вытянула из-под куртки шарф, который впопыхах не вынула из рукава, и стала неистово тереть им стекло. Под натиском акриловых ниток льдинки начали сдаваться, а моя белая куртка и так была похожа на белый флаг.
Глава двадцать пятая "С горы вниз"
В городе царило белое спокойствие. Зима прикрыла своё царственное великолепие лёгкой девственно-чистой шалью из только что выпавшего снежного пуха. Снег был похож на лист акварельной бумаги — такой же белый и такой же рыхлый. Сугробы вокруг домов лежали белые, высокие и порой закрывали первые этажи. Тракторы сваливали снег на обочины, и по обе стороны дороги высились кристаллы природных заборов. С крыш свисали прозрачно-мутные сосульки, готовые вот-вот обломиться. Аманда вновь променяла общение со мной на долбанный Фэйсбук, и в тишине моя обида разрасталась, как несущийся с горы снежный ком. Однако зимняя картина радовала глаз, привыкший к серой монотонности калифорнийских долин, в которых зима прорисовывалась лишь дождями и сбросившими листву деревьями.
Аманда молча указала на дом, перед которым стоял перепачканный синий джип-либерти с облепленными грязными комьями снега колёсами. Я усомнилась, что сумею занять расчищенное подле него место, не перекрыв выезд из гаража, потому притормозила на дороге. И лишь тогда заметила высокого черноволосого парня в свитере с медвежьей мордой. Он приглашающе замахал мне и отступил к гаражной двери, держа в руках огромную лопату. Я заехала на дорожку и уже хотела заглушить мотор, но он продолжал сгибать пальцы, приглашая продвинуться дальше, хотя зеркало нашей тойоты уже поравнялось с зеркалом джипа. Наконец он выставил ладони вперёд, и я остановилась. Аманда выскочила из машины, захлопнула дверцу и повисла на шее парня. Я отвела взгляд и стала теребить вынутые из зажигания ключи. Я всегда нервничала в незнакомых компаниях, а после такого заочного представления, мне захотелось оказаться в Салинасе.
Они говорили тихо, и сквозь плотно закрытые двери в салон не проникало и звука, но судя по тому, что парень то и дело оборачивался в мою сторону, говорили они явно обо мне. Я взглянула в зеркало заднего вида, хотя и так знала, какими пунцовыми стали мои щёки. Делая вид, что мне всё равно, я аккуратно прядь за прядью начала засовывать под шапку волосы и пару раз ненароком встретилась с парнем взглядом. Должно быть, от сознания того, что он теперь знает, что я подглядывала, я покраснела ещё больше, и он вдруг как-то очень грубо, судя по жесту, оборвал разговор и сделал шаг в сторону машины.
Сердце бешено заколотилось, словно мне вновь было тринадцать, и я шла на первое свидание. Чёрт, я хотела сунуть правую руку в карман, но так резко убрала её с руля, в который вцепилась мёртвой хваткой, что со всей силы ударилась о поднятый ручной тормоз. Боль электрическим разрядом прошла от локтя до плеча, но я лишь растянула губы в приветливой улыбке и выскочила из машины раньше, чем парень дошёл до водительской двери.
— Привет, я — Стив.
Он протянул руку, и я пожала её, назвав своё имя, хотя Аманда, думаю, уже представила меня. Заодно я обрадовалась, что он избавил меня от своего поцелуя, ведь щека моя температурой соперничала сейчас с раскалённой сковородой.