Одна и та же книга
Шрифт:
Жить в этой жаркой стране беззаботно, от солнца не прятаться, напротив, подставлять нежное темечко раскаленным лучам при всяком удобном случае, сорить деньгами, которые, как мы уже решили, все равно больше не понадобятся. Когда деньги закончатся, а смерть все еще не наступит, можно ограбить банк, терять-то все равно нечего. С мешком награбленных денег сбежать в соседнюю, еще более жаркую страну, сорить ими со страстью обреченного, потому что вы же собрались умирать, не забывайте. Заодно в этой жаркой стране можно найти любовь — последнюю, а потому неописуемо страстную. Распрощаться с нею без
Продолжайте в том же духе, грабьте всякий подвернувшийся под руку банк, кидайтесь от всякой последней страсти к другой, еще более последней, пока не надоест (некоторым, говорят, довольно быстро надоедает, в жарких-то странах, понятно почему), пейте темный ром, не меньше литра в день, лучше — больше, но все же этот тонкий момент остается полностью на ваше усмотрение, можно смешивать его с опиумной настойкой, по древнему рецепту знаменитого пирата Черная Борода, а можно и вовсе никакого темного рома не пить, если не хочется, но подставлять солнцу незащищенную макушку обязательно, это же ваш единственный шанс умереть от июльского зноя, который выгнал вас из дома — когда-когда? двадцать? тридцать? пятьдесят лет назад? Надо же, как время летит.
Если вам очень повезет, ваш спортивный автомобиль, так и быть, занесет на каком-нибудь особо крутом повороте и вы трагически погибнете в возрасте трехсот пятнадцати лет, так и не дождавшись дежурного даоса на белом журавле, который как раз собрался вылететь за вами буквально со дня на день. Оно даже и неплохо, потому что навернуться с белого журавля, когда вас хватит наконец первый в жизни солнечный удар, это, знаете ли, чересчур эксцентрично, даже для без пяти минут бессмертного.
А если вы живете в Москве или просто приехали туда по какой-нибудь причудливой надобности, можно не метаться триста лет по жарким странам, а просто выйти из дома около полудня и отправиться пешком по Садовому кольцу, где, как доподлинно известно москвичам и особо одаренным гостям столицы, нет в это время не только тени, но даже представления о тени; самой идеи, что тень может существовать, нет в это время на Садовом кольце.
Нет — и не надо. Мы же умирать собрались, а не продлевать агонию.
Дело, считайте, сделано. Можно идти себе и идти по Садовому кольцу с непокрытой головой, мороженого не жрать и воды не пить, это важно. То есть с мороженым и водой вы все равно свалитесь, просто не так быстро. Как по мне, не стоит растягивать это удовольствие.
А если вы живете возле моря, можно дождаться ночи (трудно, я понимаю, но придется потерпеть), войти в черную сверкающую воду и поплыть, все равно, куда и каким стилем, лишь бы уплыть от берега как можно дальше. Потом перевернуться на спину, смотреть на звезды, а когда надоест (это только кажется,
В какой-то момент (обязательно задолго до рассвета) придется открыть глаза и обнаружить, что вы понятия не имеете, в какой стороне берег. В этот миг некоторые особо одаренные умирают на месте от ужаса, некоторые на всякий случай превращаются в дельфинов, а некоторые вглядываются в темноту долго-долго, пока глаза не научатся отличать водяную тьму от небесной и обе — от тьмы земной. Эти счастливчики легко определят направление и вернутся на берег (если захотят), но прежними не станут уже никогда. Инициация называется, а как вы думали?
Из всех способов умереть в июле этот — самый соблазнительный. Но потребуются большие расходы и проворный ассистент. Я, к примеру, пока не могу себе позволить. А жаль.
Лечь в ванну, наполненную колотым льдом, принимать колотый лед внутрь, бокал за бокалом, слегка разбавляя его водой или соком, но никакого алкоголя, умоляю вас, вы можете согреться, и все труды пойдут прахом. Ассистенту придется подносить вам бокалы и все время добавлять лед в ванную, а то будете вы через десять минут плескаться в талой воде, только и удовольствия что насморк заработаете, да и то не факт.
Вообще учиться умирать надо у кошек. Это не так просто, как может показаться на первый взгляд, но ничего невозможного нет.
Сперва следует упасть где попало, вот где приспичило вам умереть, там и падайте, не обращая внимания на окружающую обстановку, чувствуйте себя посреди улицы столь же непринужденно, как в укромнейшем из уголков потаенного сада, заваливайтесь на бок или на спину, руки-ноги раскидаем по вкусу, кому как нравится, самая грациозная поза — та, в которой вам удобно, в конце концов, мы умирать собрались или сценическому мастерству учиться? Ну и вот.
Упали? Очень хорошо.
Упав, нужно неподвижно лежать, не меняя позы, кончиком хвоста — или что там у вас вместо хвоста — не шелохнув, затаив дыхание, если оно все еще у вас есть, в чем я, честно говоря, сомневаюсь, но ни в коем случае не страдать от вынужденной неподвижности, а, напротив, блаженствовать. Если не блаженствовать, то и смысла никакого нет в этой затее.
Блаженствовать нужно очень долго, желательно — целую вечность. Ну или полвечности хотя бы, для первого раза сойдет, не стоит вот так сразу требовать от себя абсолютной безупречности в этом вопросе.
Когда пройдет вечность или ее половина, блаженствовать вам вдруг надоест. Вот ни с того ни с сего — раз, и надоест. Не волнуйтесь, это совершенно нормально. И — предупреждаю заранее, вам захочется жрать. Немыслимо, нечеловечески, то есть по-кошачьи захочется жрать. Это значит, что смерть закончилась и пора… нет-нет, оставьте воробья в покое, не охотиться вам пора, а идти домой обедать. Но сперва, конечно, придется воскреснуть. Никаких проблем, у кошки суточная норма девять жизней, это всем известно, чем вы хуже? Теперь — ничем.