Одна крошечная ложь
Шрифт:
— Привет, Дана. Мне тоже приятно.
Наверное, слова прозвучали сносно, потому что она улыбается и кивает, а потом хватает Эштона за предплечье и тянет.
— Так, правда, Эш. Поднимай свою красивую задницу и мы уходим, а то я опоздаю.
Он подчиняется, с легкостью поднимаясь из кресла. Эштон возвышается над Даной, поэтому она запрокидывает голову назад, чтобы посмотреть на него, и ее небрежные локоны рассыпаются по спине. По блеску в ее глазах, такому же, какой появляется у Кейси при виде Трента, я понимаю, что Дана по уши влюблена в Эштона.
Мне
— Коннор, где у вас тут уборная? — спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Выйдешь туда и заверни за угол, — говорит он, кивнув влево. — Первая дверь справа.
— Ой, нет, я бы часок подождал, прежде чем туда заходить, — предупреждает стоящий за нами Грант. — Там был Тай, так что девушкам туда нельзя. Как и большинству людей.
— Все из-за чили твоей мамы! — вопит Тай с кухни.
Качая головой, Коннор говорит:
— Третья дверь справа, наверху. Показать?
— Нет, сама найду. Спасибо. — Я хлопаю его по руке и разворачиваюсь, чтобы сбежать из комнаты.
— Было приятно с тобой познакомиться, Ливи, — восклицает Дана.
— Мне тоже, — с улыбкой бросаю я и несусь к лестнице.
Надеюсь, это прозвучало не слишком грубо, но я ничего не могу поделать. Она — супермилая, и от этого мне хочется кричать.
Я слышу, как Эштон говорит позади меня:
— Встретимся у машины через пять минут. Я переоденусь и возьму бумажник.
Он идет за мной.
Кровь приливает к ушам. Перепрыгивая через две ступени за раз, я бегу еще быстрее с намерением оказаться за запертой дверью раньше, чем мне придется столкнуться с ним лицом к лицу. И я бы смогла, если бы большим пальцем не зацепилась за верхнюю ступеньку и не полетела бы лицом вперед на пол.
У меня горят щеки, когда я ползу на коленках и руках, все еще стремясь спрятаться. Позади меня раздается тихий смешок, а потом две руки подхватывают меня за талию и без усилий поднимают на ноги.
— Господи, Айриш, — бормочет Эштон. Ладонью он касается моей поясницы, и меня это злит.
— Отсюда я сама, — свирепо бормочу я, выворачиваюсь от него и торопливо иду в ванную.
Он идет за мной по пятам, подстраиваясь под мою скорость.
— Сомневаюсь, — говорит он, но не смеется.
Когда я подхожу к третьей двери справа, Эштон хватает меня за бедра и практически заталкивает в пустое помещение. Я разворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, но опаздываю. Он уже зашел внутрь и закрыл ее за собой. И запер.
— Что ты… — резко начинаю я, но он прижимает ладонь к моему рту.
— Замолкни.
Он оттесняет меня назад, пока копчиком я не ударяюсь о край гранитной тумбы. Все это время он держит ладонь у меня на губах. Я мимолетно задумываюсь, не укусить ли его, но сдерживаюсь. Скорее всего, я прокушу ему руку до крови, настолько я зла. Кусака-Ливи. Бог знает, эта история только добавилась бы к тем, которые уже переходят из уст в уста.
Эштон
Я отвожу от него взгляд, а сердце колотится все быстрее, и я чувствую, как по спине сбегает первая струйка пота. Мне хочется вырваться отсюда, но я не могу. Он заманил меня в ловушку. Вся эта ситуация ошеломляет, и мне приходится бороться с тем, чтобы не подкосились колени. А может быть, ошеломляет меня лишь Эштон. Все, что с ним связано. Я несколько раз сглатываю.
— Если я уберу руку, ты будешь молчать и позволишь мне кое-что объяснить? — спрашивает он, предостерегающе на меня взглянув.
Я хмурюсь. Что здесь объяснять? Что он напился и изменил своей девушке? Но к этому моменту мне уже просто хочется убежать от него, так что я киваю.
В ту же секунду, когда он убирает от моего рта ладонь, во мне снова разгорается злость.
— Как ты мог…
Эштон обрывает меня на полуслове, когда хватает за талию и разворачивает лицом к зеркалу. Я готова вывернуться и отойти от него, но поднимаю глаза к нашему отражению и вижу его мрачный взгляд, приковывающий к месту своей интенсивностью. У меня сбивается дыхание.
— Откуда ты знаешь Коннора? — Его голос странно спокоен. Я напрягаюсь, когда он поднимает руку и убирает в сторону мои длинные черные волосы, пальцами задевая шею.
— Познакомились недавно, — невольно отвечаю я, потому что отвлекаюсь. — Он не говорил об этом? — «Что он делает?»
— Нет. — Указательным пальцем Эштон аккуратно тянет за воротник моей кофты, оттягивая его настолько, чтобы открыть мою татуировку. — Мир тесен, — бормочет он, по горизонтали проводя пальцем по буквам. Он медленно выдыхает. Из-за его дыхания у меня по спине и ногам бегут мурашки, и все тело напрягается еще больше.
— К несчастью, — стискиваю зубы я.
Он перестает водить пальцем и быстро поднимает обжигающий взгляд к моим глазам, отражающимся в зеркале. Когда Эштон снова опускает глаза на татуировку, я замечаю легкую ухмылку. Он снова начинает водить пальцем туда и обратно по буквам на спине. Это движение заставляет меня выдохнуть, а щеки покраснеть.
— Теперь ты понимаешь, почему прошлая суббота должна остаться между нами?
— Она вообще не должна была случиться, — говорю я, и голос у меня срывается, когда он протягивает мускулистую руку к флакону с лосьоном, стоящему на тумбе, и выдавливает немного себе на пальцы. Нахмурившись, я наблюдаю, как Эштон подносит его ко мне и нежнейшими прикосновениями начинает распределять по моей недавно сделанной татуировке. Я прикрываю глаза и сглатываю, наслаждаясь ощущением прохладного, успокаивающего крема. Эта фигня всю неделю сводила меня с ума. Я прилежно ухаживаю за ней, но должна признать, что мои прикосновения и близко не стоят рядом с его.