Одна лишь ты
Шрифт:
После работы Дебра вернулась домой усталая, но в приподнятом настроении. Ожидая, что скоро придет обедать Тони, она собиралась сделать кое-какие приготовления.
Заказав в ресторане только любимые де Пальма итальянские блюда, Дебра начала сервировать стол: поставила фарфоровые тарелки, серебряные приборы, хрустальные фужеры. Свечи в дорогих, изысканных подсвечниках они зажгут, когда сядут за стол.
Приняв душ, Дебра надела тонкое кружевное белье и задумалась. Какое же платье более всего подойдет для сегодняшней встречи? Пожалуй, белое, из хлопка, с глубоким вырезом, пышными рукавами и с поясом, подчеркивающим тонкую талию. Платье короткое, выше колен, открывает длинные стройные ноги и туго облегает широкие бедра. А к этому платью как нельзя лучше подойдут изящные белые босоножки.
Дебра сделала макияж — неяркий, в пастельных тонах, расчесала волосы, уложив их на затылке в скромный пучок, и придирчиво осмотрела свое отражение в зеркале. Юная, свежая, милая девушка, почти ребенок, с большими наивными голубыми глазами.
Она встретила Тони у двери и по тому, как жадно его взгляд заскользил по ее лицу и фигуре, поняла, что сегодня ее ждет много, слишком много любовных утех.
Перед обедом Дебра угостила Тони кампари с содовой. Он удобно устроился в мягком глубоком кресле, а она села на стул с прямой спинкой и закинула ногу на ногу. Эта поза придавала ей особую пикантность, и Тони просто заходился от вожделения.
Когда он быстрыми глотками допил вино, Дебра медленно поднялась со стула и приблизилась к нему. Она наклонилась, взяла у него пустой бокал, и Тони жадно вдохнул тонкий аромат изысканных духов. Не в силах больше сдерживать себя, он крепко сжал плечи Дебры и притянул ее к себе. Она с готовностью подалась навстречу ему, обвила его шею руками и поцеловала в губы. Тони сладострастно застонал, они опустились на пушистый ковер, и он овладел ею.
— Дебра… Дебра… — хрипло шептал Тони в коротких промежутках между жадными поцелуями. — Что ты со мной делаешь, маленькая негодница…
Потом, содрогнувшись от последней, самой сильной судороги, он отпустил Дебру и застегнул брюки. Она поднялась с ковра, одернула платье и собрала рассыпавшиеся светлые волосы в пучок.
Дебра пригласила Тони к столу, и они приступили к обеду. Его взгляд жадно ощупывал ее фигуру, и Дебра понимала, что ему не терпится поскорее покончить с обедом и снова заключить ее в жаркие объятия. После десерта Тони порывисто поднялся, подошел к Дебре, и его сильные руки начали ласкать ее тело.
— Пойдем в спальню? — предложила она.
Через несколько часов, когда счастливый и удовлетворенный Тони ушел, Дебра долго нежилась в ванне с горячей пенистой водой и потягивала бренди. Торжествующая и немного загадочная улыбка не сходила с ее губ. Голубые глаза сияли.
Выйдя из ванной, Дебра закуталась в длинный банный халат и позвонила сестре в Палм-Бич. Пришло время поделиться с Чарлин своим необыкновенным секретом. Вот изумится сестра, узнав, что малышке Дебре удалось подцепить самого Тони де Пальма!
Агент по печати и рекламе, специально нанятый незадолго до премьеры, выполнил свою работу блестяще. Ему удалось создать вокруг мюзикла атмосферу таинственности и умело подогреть интерес будущих зрителей. Газеты пестрели историями о том, как звезда музыкальной комедии, исполнительница главной роли внезапно потеряла голос, в труппу срочно пригласили дублершу, но она плохо справилась со своей работой и спектакль, сыгранный в Бостоне, оказался на грани провала. Режиссер был в ужасе, труппа — в панике… И тут неожиданно у главной исполнительницы восстанавливается голос, она приступает к репетициям…
Агент по опыту знал, что публика обожает подобные истории, поэтому не сомневался: в день премьеры в зале яблоку негде будет упасть. Разумеется, все пойдут посмотреть на Мередит О'Нил, а главное, послушать, как звучит вновь обретенный ею голос.
В столь же выгодном свете газеты преподнесли читателю историю творческого союза композитора Патрика Латтимора и поэтессы, автора либретто, Дженнифер Райленд. Когда-то они вместе учились в Йеле, плодотворно сотрудничали, но потом на время потеряли друг друга из виду, и вот теперь, вновь объединив усилия, представили на суд строгих зрителей и взыскательных театральных критиков свой новый грандиозный проект — мюзикл «Елена! Елена!».
В общем, умелая реклама сделала свое дело, и за несколько дней до премьеры все полторы тысячи билетов были раскуплены. А это означало, что, даже если спектакль окажется не столь удачным, как уверяла реклама, минимум два месяца театральной жизни на Бродвее ему обеспечено.
В день премьеры у входа в театр толпились репортеры, желающие запечатлеть супружескую чету де Пальма. Дженнифер, по общему мнению, выглядела великолепно: поверх изысканного, без рукавов, открытого вечернего платья она надела жакет из меха лисицы. И платье, и жакет подарил ей Тони к премьере мюзикла.
В зале царила праздничная атмосфера, зрители в ожидании начала спектакля оживленно переговаривались, знакомые приветствовали друг друга. Но с первыми звуками увертюры наступила мертвая тишина, и все взгляды устремились на сцену, где вот-вот должна была появиться исполнительница главной роли — Мередит О'Нил. Когда занавес раздвинулся и свет прожекторов выхватил силуэт Мередит, в зале раздались бурные аплодисменты. Публика не менее двух минут приветствовала молодую, красивую, уверенную в себе женщину, и никому не приходило в голову, что задолго до начала спектакля она просто умирала от страха. Боялась сцены и зрителей, встретивших ее сейчас очень доброжелательно.
Сегодня для Мередит настал главный, решающий день, которого она ждала всю жизнь. От этого дня зависело все: успех, слава, известность, будущее материальное благополучие…
Она играла и пела великолепно. Ее партнер Раф был, как всегда, неотразим и тоже вел свою партию превосходно. Гейл — несостоявшаяся Елена и дублерша Мередит — играла роль Кассандры, и зрители постоянно награждали ее продолжительными аплодисментами.
Патрик Латтимор и Дженнифер Райленд, не желая привлекать к себе внимание публики, смотрели мюзикл из-за кулис. Для них тоже сегодняшний день стал настоящим триумфом. Спектакль получился великолепный, все было тщательно отрепетировано, актеры играли и пели слаженно, и теперь уже казалось, что все так замечательно складывалось с самого начала. Мгновенно забылись проблемы, постоянно возникавшие на репетициях, нервотрепка, ссоры, перебранки, прослушивания, замены исполнителей. Забылось и то, что Мередит, потеряв голос, поставила премьеру спектакля на грань провала.
Коронный номер мюзикла — дуэт Мередит и Рафа «Люблю ли я его?» — «Я ее люблю!» — был исполнен с таким искренним чувством и так проникновенно, что зрители пришли в восторг и в зале долго не смолкали овации. Этот музыкальный номер уже стал хитом, обещая долгую жизнь.
В антракте Тони де Пальма появился за кулисами в обществе двух солидных парижских предпринимателей.
— Дорогая, мы восхищены! — воскликнул он, целуя Дженнифер.
Лицо Тони светилось от радости и гордости за жену.