Одна лишь ты
Шрифт:
Тони проводил Дебру в гостиную, предложил выпить, а рам пошел в кабинет позвонить своему агенту по недвижимости. Вскоре он вернулся и сообщил, что обо всем договорился. Дебра начала горячо благодарить Тони, но он слушал ее рассеянно, поскольку его мысли были заняты другим. Перед ним была молодая, прелестная, великолепно сложенная женщина. Она сидела, закинув ногу на ногу, отчего ее облегающее платье задралось почти до бедер. Тони не мог оторвать жадного взгляда от длинных, стройных ног Дебры, а когда она подалась вперед, ее высокая грудь почти обнажилась.
Возбужденный, Тони с трудом сдерживал страстное желание броситься к Дебре и сжать ее в объятиях. Распаленное воображение рисовало ему нежное белое тело, упругое, податливое, зовущее… Эта роскошная женщина должна снова принадлежать ему!
Пока Тони представлял себе волнующие картины, Дебра поднялась с кресла и сказала, что хочет на минуту заглянуть в ванную комнату. Тони проводил ее взглядом. Дебра шла к двери, соблазнительно покачивая пышными бедрами. Она явно давала понять, что Тони может рассчитывать не только на милую беседу.
Через несколько минут Дебра вернулась, и он предложил ей пообедать.
— Спасибо, но… я не могу. Вы… ты — женатый мужчина, Тони, и между нами ничего не может быть. — Внезапно она всхлипнула и смахнула с длинных пушистых ресниц слезинки. — Если хочешь знать, Тони, я с Арнольдом стала встречаться лишь потому, что надеялась забыть тебя! Он, конечно, был неплохим человеком, прекрасно относился ко мне, но… Тони, ведь ты был моей первой любовью, и я никогда не забуду тебя и никого не полюблю так же сильно.
Услышав взволнованное признание Дебры, Тони вскочил с кресла, бросился к ней, сжал ее восхитительное тело в объятиях и начал страстно целовать в пухлые губы. Он дрожал от возбуждения, его жадные руки настойчиво ласкали ее грудь. Дебра пыталась вырваться из его объятий, но Тони крепко держал ее.
— Нет, Тони, пожалуйста… Не надо, — растерянно бормотала Дебра. — Мы не должны…
— Дебра, дорогая, теперь все будет по-другому, — хрипло шептал Тони. — Обещаю тебе. Я сниму квартиру и буду оплачивать ее. Это будет наше с тобой любовное гнездышко. Дебра, прошу тебя…
Она все еще делала слабые попытки высвободиться, но ее руки уже нежно обвивали шею Тони, а приоткрытые губы тянулись к его губам. Лаская грудь Дебры, он страстно шептал:
— Я хочу тебя, Дебра. Ты самая восхитительная женщина, которую я когда-либо знал. Я никого так страстно не желал, как тебя…
— Тони, пожалуйста, — прошептала Дебра. — Мы не должны с тобой встречаться. Мне надо домой…
— Я никуда тебя не отпущу! Ты останешься со мной! — Он снова жадно прильнул к ее губам.
Потом подхватил Дебру на руки, отнес в спальню и опустил на постель. Его охватило такое возбуждение, что он, дрожа от нетерпения, сорвал с себя одежду, стащил с Дебры платье и овладел ею.
Обычно Тони предпочитал заниматься любовью под тихую приятную музыку, в полумраке, при свечах, но сегодня был особый случай. Когда он признался Дебре, что ни одну женщину не желал так безумно, это было правдой. Роскошное молодое тело Дебры так воспламенило Тони, что он, почти обезумев, почувствовал себя примитивным животным, самцом.
Потом Тони еще несколько раз овладевал ею, а когда наконец утолил свою страсть, то увидел, что Дебра заснула. Тони лег на спину, закурил и стал вспоминать об их прошлых отношениях. Тогда, несколько лет назад, он легко расстался с ней, полагая, что в его жизни будет еще много юных девиц с упругим телом. Потом он даже дал себе клятву оставаться верным жене, но его намерения оказались не так сильны, как мужские желания.
Сейчас Тони много работал, уставал, испытывал одиночество. Ничто в его жизни не скрашивало серые будни, не ободряло, не поднимало настроения. Все было привычно, уныло, блекло. Быть может, Дебра скрасит его одиночество и наполнит жизнь свежими, яркими красками и новым смыслом?
В субботу утром Мередит стояла перед большим зеркалом в номере отеля, делала макияж и изредка бросала взгляды на Патрика. Он сидел в кресле и задумчиво листал страницы свежей газеты. Завтра, в воскресенье, состоится их последний спектакль в Бостоне, а в понедельник вся труппа вернется в Нью-Йорк.
Мередит печально смотрела на свое отражение, злясь на себя и чувствуя отчаяние. Каждое утро она просыпалась в приподнятом настроении и давала себе слово признаться Патрику в том, что у нее восстановился голос и она готова немедленно приступить к работе. Но буквально через полчаса ее решимость улетучивалась, и Мередит снова охватывал страх. А что, если она откроет рот и не сможет произнести ни звука?
Мередит отошла от зеркала, взяла лист бумаги, написала: «Я ухожу в магазин», — и протянула его Патрику. Тот прочитал, кивнул и сочувственно посмотрел на жену.
Мередит, вне себя от его жалости, схватила сумку и выбежала из номера. Она питала к себе отвращение, ненавидела себя. Трусливая, лживая горе-актриса!
Патрик снова принялся за газеты, но тут раздался телефонный звонок. Звонил Мило Брейден и просил, чтобы Патрик и Дженнифер внесли кое-какие изменения в зонг Ахилла.
— О Господи! Опять? Сколько можно! — раздраженно воскликнул Патрик. — Ладно, Мило, я поговорю с Дженнифер.
Патрик хотел позвонить ей, но решил, что проще зайти, поскольку Дженнифер живет в соседнем номере. Он постучал в дверь, и на пороге появилась заспанная Дженнифер в банном халате.
— Дженни, извини! Я разбудил тебя?
— Нет. Какие-то проблемы?
— Да, звонил Мило. Просил переделать зонг Ахилла.
— О Боже… — Дженнифер поморщилась. — Что на сей раз не устраивает Мило? Мы же несколько раз переписывали его! Знаешь, в чем дело? Надо менять не зонг, а исполнителя. Наш Ахилл поет так, словно ему в горло запихнули его же пятку!
Патрик и Дженнифер засмеялись, и их взгляды встретились. Смутившись, она отвернулась, быстро прошла мимо Патрика и при этом случайно задела его руку. Патрика захлестнуло желание. Он порывисто приблизился к Дженнифер и встал у нее за спиной.