Одна, но пагубная страсть
Шрифт:
В моей квартире мы оказались ближе к вечеру, причем изрядно утомленные. «Все-таки приключения здорово выматывают», — решила я. Ленка, прихватив вазу с яблоками, устроилась в спальне сразу с двумя детективами. Один она собиралась дочитать и тут же начать другой.
— Мы просто обязаны раскрыть это ограбление, — сказала она в ответ на мой недоуменный взгляд.
— Почему бы тебе не почитать Достоевского? — не удержалась я от легкой язвительности.
— Ну уж нет, — замотала головой Ленка. — Ты помнишь, как его бессмертный роман называется? «Преступление и
— По-твоему, мы жулики и пройдохи? — изумилась я.
Такая постановка вопроса повергла Ленку в задумчивость.
— Не путай меня, — наконец махнула она рукой, и я отправилась в ванную.
Лежа в теплой водичке, я размышляла об ограблении, и теперь кое-какие моменты показались мне загадочными. Чем больше я о них думала, тем более странными и необъяснимыми они мне казались. Я решила прибегнуть к помощи Наташки, но для начала стоило обсудить обнаруженные мной странности с Ленкой. И я позвала подружку. Ленка устроилась на стиральной машине, дрыгала ногами и меня слушала, а я излагала.
— Смотри, что у нас получается. Кто-то проникает в Димин кабинет и тырит деньги. Когда ты в туалете сидела, я видела две тени. Тогда-то я решила, что у меня глюки, но теперь практически уверена… Короче, если грабители уже деньги взяли, зачем им было возвращаться в Димин кабинет? — Ленка перестала дрыгать ногами и задумалась.
— Может, забыл там чего?
— Может. Но когда нас увидел тот парень, здорово удивился.
— Еще бы. Я бы тоже удивилась. Идешь себе спокойно кого-то грабить и вдруг встречаешь конкурентов.
Я кивнула.
— А потом внизу… Тебе не кажется, что парень в маске довольно странно отреагировал на наше появление? Помнишь, когда мы встретили его возле лестницы, он еще стоял рядом с раненым охранником…
— А чего странного? Его ж незадолго до того по башке отоварили. Вполне естественно, что человек решил: для одной ночи с него достаточно, поднял руки и сказал… Что он там сказал?
— Что он ничего не видел, — подсказала я.
— Точно. — Ленка нахмурилась. — Это что же получается? Наш грабитель к трупам, то есть к раненым охранникам, никакого отношения не имеет?
— Выходит, что так, — кивнула я, радуясь, что та же мысль пришла Ленке в голову, значит, мысль не совсем дурацкая, в том смысле… Короче, если одна и та же мысль приходит в головы разным людям, на нее стоит обратить внимание. — Он считал, что стрельба по охранникам — наших рук дело.
— Похоже, у него даже оружия не было, — почесав нос, заметила Ленка. — Не то бы он им воспользовался.
— Необязательно. Мог с перепугу и забыть, что оно у него есть.
— Ты хочешь сказать…
— Наш грабитель ужасный недотепа, — продолжила я. — Вроде нас с тобой. Даже хуже. Мы хоть по башке не получили.
— И слава богу… Да, странные дела вырисовываются. Он решил, что в охранника стреляли мы, значит, сам не стрелял. Но мы, естественно, в них тоже не стреляли, и выходит, что это сделал кто-то третий. А менты сказали, что грабителей было трое. Мы с тобой и он — как раз трое.
— А еще менты сказали, что работали профессионалы. Похожи мы на профессионалов? А он похож?
— Тогда
— Я думаю, грабителей было все-таки двое. Они перебили охрану и свистнули деньги. Но Дима, скорее всего, думает, что это Наташкины происки — либо таблетки нашел, либо просто в душе сомнения затаил, раз уж они с Наташкой разругались и она денег требует. Но мы-то знаем, что Наташка никого не нанимала, значит, никакого отношения к ней грабители не имеют, и Дима идет по ложному следу.
— И пусть себе идет, — обрадовалась Ленка.
— А если вслед за Димой туда и милиция отправится? Так они сто лет никого не найдут, и мы все это время будем жить в страхе и волнениях…
— Я столько не проживу, — заверила Ленка. — Мне стрессы вообще противопоказаны.
— Мы должны им помочь, — сказала я.
— Конечно, должны. Только как? Пойдем и все расскажем? Мало нам не покажется. Если не посадят, так фазер поедом будет есть, так что на чистосердечное признание я категорически на согласна. Может, анонимку напишем? — озарило ее.
— Можно, конечно, попробовать.
— Ага… — вдруг загрустила Ленка. — Так и напишем: кроме нас, Диму грабил в ту ночь еще какой-то придурок и банда отморозков. Как думаешь, что они решат, когда такой текст прочитают?
— Что Дима чрезвычайно популярен, — вздохнула я.
— Нет, Катька, придется нам самим все это расследовать, а уж с готовыми грабителями — к ментам, как в твоих детективах. Тогда нам Почетную грамоту дадут, и фазер будет мной гордиться. Звони Наташке и спрашивай, кто, кроме нее, мог знать о деньгах?
Ленка принесла телефон, блокнот и ручку, и мы стали звонить Наташке. Через некоторое время блокнот заполнили фамилиями, а нам стало ясно: о деньгах в сейфе знала едва ли не половина города. Не первый раз Дима оставлял деньги в сейфе, правда, впервые сумма оказалась столь значительной.
Вода в ванне к тому моменту уже остыла, а мысль найти грабителей самостоятельно казалась весьма сомнительной. Ленка покинула ванную в большой печали, а я включила горячую воду, чтобы согреться.
Сквозь шум воды я слышала, как Ленка с кем-то разговаривает по телефону, хотела позвать ее, но решила, что это подождет. Где-то через десять минут я покинула ванную и обнаружила Ленку, сидящую в кресле с моим мобильным в руках. Физиономия ее светилась от счастья, а голос напоминал кошачье мурлыканье. Таким противным голосом Ленка говорила только с парнями, но если учесть, что говорила она по моему мобильному, оставалось лишь гадать, кого из моих знакомых она наметила в жертвы.
— Катька из ванной вышла, — заявила в трубку, увидев меня, она. Я ожидала, что подруга протянет телефон мне, но вместо этого она добавила:
— Ладно, пока. — И отключилась, продолжая прямо-таки светиться от счастья. — У меня сегодня свидание, — не выдержав, весело хихикнула Ленка.
— Да? С кем, интересно? — проявила я заботу, пытаясь сообразить, кто из знакомых парней пошел на такой отчаянный шаг. Дело в том, что, решив стать умной, Ленка на деле превратилась в такую зануду, что мало кто был способен ее выдержать. Мне и то не раз хотелось стукнуть ее чем-то в меру тяжелым, чтобы в чувство привести.