Одна, но пагубная страсть
Шрифт:
— Будет дождь, — вздохнула Ленка, вертя головой. Церковь закрыта на реставрацию, и в переулке мы были одни-одинешеньки. При мысли, что теперь нам предстоит идти через овраг, стало не по себе. — Одно хорошо, — добавила Ленка. — Если и была слежка, то накрылась.
И мы побрели в сторону площади Победы. Оттуда до Диминого дома два квартала. Во дворе Димина машина отсутствовала, а его окна были темны. Дима раньше часа никогда не ложился, так что логично предположить, что он все-таки у сестры.., или у подруги.
Жил Дима в девятиэтажке, в трехкомнатной квартире, которую
Ленка перекрестилась на подъездную дверь, и мы вошли. Димина квартира располагалась на втором этаже, мы поднялись по лестнице, и я достала ключи. Ленка принялась вибрировать, а я поспешно вставила ключ в замок, пока подружка не начала ныть по своему обыкновению. Дверь легко открылась, мы вошли, прикрыли дверь. Я подумала немного и заперла ее. И тут меня словно холодной водой окатило. Во всех детективах прежде, чем вторгаться в чужое жилище, злоумышленники сначала звонили по телефону, а потом в дверь, чтобы убедиться, что хозяина нет.
— Надо было позвонить, — не удержалась я.
— Куда?
— В дверь.
— Если мы выйдем, я назад не войду, — честно предупредила Ленка.
Ближайшая дверь вела в спальню, мы вошли и дверь плотно прикрыли.
— Где-то музыка играет, — невпопад сказала подружка.
— У соседей, наверное.
Тут до меня с опозданием дошло, что мы опять дурака сваляли, надо было взять фонарик, потому что в такой темноте мы не только сейф, но и ковер не найдем.
— Ты что-нибудь видишь? — нервно спросила Ленка, и я честно ответила:
— Нет.
— И я нет. И как грабить прикажешь?
— Давай свет включим, — предложила я.
— Ага, умная. А если из соседей кто увидит и Диме позвонит?
— Ну и пусть звонит. Мы через десять минут отсюда смоемся.
Я нащупала выключатель, и через мгновение вспыхнул свет. Спальня у Димы была большая, кровать гигантских размеров под красным покрывалом, шторы плотно задернуты. Еще тут стояли шкаф и пузатый комод с веселенькими цветочками. Со слов Наташки я знала, что стоят они немалых денег, и подивилась: охота людям тратить их на такую ерунду.
Мое внимание привлек ковер. То есть на самом деле это был гобелен с сюжетом времен Людовика, не помню, какого по счету. Причем с сюжетом сомнительного содержания: девица с задранными юбками и хмырь в треуголке, который под эти самые юбки запустил конечности. Другой хмырь выглядывал из кустов и наблюдал все это без удовольствия.
— Какая пошлость, — вынесла вердикт Ленка.
— Да
И мы направились к гобелену. Приподняли его и увидели сейф. Я вставила ключ в замок, набрала шифр, сверившись с бумажкой, повернула ключ, и сейф открылся. В нем было две полки, и на верхней лежала коробка, а под ней бумаги. Я достала коробку и сунула ее в руки Ленке, потянулась за бумагами, и вдруг в дверь позвонили. Мы разом подпрыгнули и уставились друг на друга.
— Я же говорила, — жалобно начала Ленка. — Сейчас соседи ментов вызовут.
От ее слов мне стало не по себе, а в дверь звонили все настойчивее. И тут мы услышали, как где-то в огромной Диминой квартире скрипнула дверь, а потом и шаги услышали, вполне отчетливые. Кто-то шаркал ногами да еще произнес недовольно Диминым голосом:
— Кого принесло?
— Сейф, сейф закрой, — зашипела Ленка, на которую вновь накатила отвага, и на цыпочках побежала к двери.
В этот трагический момент я вдруг подумала, что подружка похожа на зайца, только не настоящего, а детсадовского, когда взрослые тети напяливают уши, а потом весело скачут вокруг елки. Ленка выключила свет, а я каким-то чудом заперла сейф и даже ключи вытащила. Говорю «чудом», потому что руки двигались сами по себе и вопреки мыслям. Собственно, мыслей в тот момент у меня не было вовсе.
Я метнулась вслед за Ленкой, мы столкнулись в темноте и зажали друг другу рты, потому что у обеих было сильно искушение заорать. Квартира у Димы метров двести квадратных, но за время нашего столбняка он успел дойти до входной двери, а мы в отчаянии полезли под кровать, сообразив, что путь к отступлению отрезан.
— Кто? — громко спросил Дима, и из-за двери ему ответил мужской голос:
— Уголовный розыск, капитан Козлов.
— А что случилось? — забеспокоился Дима.
— Вы должны поехать с нами.
— Да что случилось-то? — волновался Дима.
— Вы намерены выяснять это через дверь? — сурово поинтересовался капитан Козлов. — Откройте дверь, вот мои документы.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Дима. — Почему так поздно? В чем, собственно, дело? — Но дверь все-таки открыл.
— Лейтенант Архипов, — сказал тот же голос, очевидно, представляя спутника, из чего я заключила, что ментов двое. — Одевайтесь, гражданин Рыбаков, поедете с нами.
— Куда? С какой стати?
— Вам на месте все объяснят. И дурака не валяйте! — добавил Козлов в голос суровости.
Дима, бурча что-то себе под нос, прошаркал мимо, но вдруг возбудился и повысил голос:
— Я позвоню своему адвокату. — Потом пискнул, и мы вновь услышали шаги и какой-то подозрительный шум, вроде кто-то тащил волоком что-то тяжелое.
— Все, Катенька, абзац нам, — зашептала Ленка. — Менты нарисовались, и мы тут как тут. Повысим им раскрываемость.
— Лежи тихо, — посоветовала я. — Они уйдут, и мы смоемся. Они за Димой приехали, значит, ненадолго.
— А если обыск начнут производить? Поди, под кровать-то заглянут. А пылища тут какая… Он что здесь, не подметает? Хоть бы домработницу нанял, если самому лень.