Одна обещанная ночь
Шрифт:
– Ни о чем. Пошли.
– Нет! – Я вырываюсь из его хватки и поворачиваюсь к женщине.
Она, кажется, не обращает внимания на напряжение, искрящееся между мной и Миллером, заказывая у бармена еще шампанского, прежде чем протянуть мне карту.
– Вот. Кажется, мне это больше не понадобится. Оставь себе.
Беру её без задней мысли и смотрю на выбитый каллиграфический почерк, здесь только имя Миллера, номер телефона и адрес электронной почты.
– Что это?
Миллер пытается вырвать её, но мои ловкие руки быстрее, и я
– Ничего, Ливи. Пожалуйста, отдай это мне.
Женщина смеется:
– Поставь его на кнопку быстрого дозвона, милая.
– Кристал! – кричит Миллер, тут же заставляя её заткнуться. – Тебе пора уходить.
Её глаза распахиваются, и она медленно переводит их на меня:
– Оо, мой Бог, - выдыхает она, пьяным взглядом путешествуя по моему застывшему телу. – Неужели самый скандально известный мужской эскорт Лондона влюбился и канул в лету?
Её слова выбивают весь воздух из моих легких, ноги едва ли не подкашиваются, так что я вынуждена протянуть руку и ухватиться за пиджак Миллера. Эскорт? Медленно переворачиваю карту и с обратной стороны вижу «Услуги Харта» элегантно выгравированным шрифтом.
– Заткнись, Кристал! – рычит он, сжимая мою руку.
– Она не знает? – она снова смеется, глядя на меня с жалостью. – А я-то думала, она платит, как и все мы. – Она залпом выпивает шампанское в то время, как я борюсь с комом, поднимающимся в горле. – Считай, что тебе повезло, милая. Ночь с Миллером Хартом стоит тысяч.
– Остановитесь, - шепчу, качая головой. – Пожалуйста, прекратите. – Хочу убежать, только бешено отстукивающее сердце не пошлет из мозга команду моим ногам. Оно просто швырнет их обратно в голову, делая меня слабой и ополоумевшей.
– Ливи. – Он появляется в поле моего зрения, его лицо больше не бесстрастная красота, к которой я так быстро привыкла. – Она пьяна. Пожалуйста, не слушай её.
– Ты берешь деньги за секс. – Слова раз за разом врезаются в меня острым лезвием ножа. – Ты слушал всё, о чем я рассказывала – о маме, обо мне. Изображал шок, хотя сам такой же, как она. Как я…
– Нет, - Он решительно качает головой.
– Да, - заключаю, мое бездвижное тело снова оживает и начинает дрожать. – Ты продаешь себя.
– Нет, Ливи.
Боковым зрением вижу, как Кристал спускается со стула.
– Обожаю драмы, но у меня есть толстый, лысеющий ублюдок в виде мужа, которому и этого на вечер будет достаточно.
Миллер яростно к ней оборачивается:
– Держи рот на замке.
Она улыбается и подталкивает его в руку.
– Я не сплетница, Миллер.
Он рычит, когда она, посмеиваясь, выплывает из бара, забирая меховой полушубок, переданный ей гардеробщиком.
Миллер достает из кармана бумажник и кидает на барную стойку пачку банкнот, беря меня за шею.
– Мы уходим.
Я его не отталкиваю. Я в шоке, чувствую себя больной, в голове звенит. Не могу даже ясно мыслить, чтобы оценить всё происходящее. Чувствую, как ноги двигаются, но я, кажется, никуда не иду. Чувствую, как сердце бешено стучит, но я, кажется, не могу дышать. Открываю глаза, но всё, что вижу, это моя мама.
– Ливи?
Смотрю на него, не моргая, и вижу печаль, боль и страдания.
– Скажи, что мне это снится, - тихо бормочу. Это будет самым страшным кошмаром, но до тех пор, пока это не реальность, мне плевать. Пожалуйста, дай мне проснуться.
Его лицо искажается в поражении, и он перестает идти, останавливая меня перед гигантскими стеклянными дверьми. Он выглядит невероятно раздавленным.
– Оливия, хотел бы я сказать да.
Он обхватывает меня руками и с силой прижимает к своей груди, но я не возвращаю ему его. Просто оцепенела.
– Едем домой. – Он прижимает меня к себе и ведет на улицу. Мы проходим какое-то расстояние, но ни один из нас ничего не говорит, я, потому что не могу физически, Миллер, потому что, понимаю, он не знает, что сказать. Я, возможно, кажусь беспомощной в состоянии шока, только мой мозг работает лучше, чем когда-либо, и отправляет мне воспоминания, которые я видела слишком много раз за последнее время. Мама. Я. И теперь Миллер.
Он осторожно усаживает меня в свою машину, как будто боится, что я могу сломаться. Могу – если уже не сломана. Хочу перемотать вечер, изменить так много вещей, только, где я тогда буду, разве что в ничего не знающей, кромешной темноте?
– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой? – спрашивает он тихо, удобнее устраиваясь на сиденье.
Поворачиваюсь к нему с непроницаемым лицом. Роли поменялись, теперь он, а не я, показывает бурю эмоций.
– Куда бы мне еще хотеть поехать? – спрашиваю.
Он опускает взгляд и заводит машину, везет меня домой, а группа Snow Patrols не позволяет глазам закрываться.
Поездка длится долго, как будто он медлит, ведя машину впервые за долгое время. И когда он медленно паркуется у дома Нан, я без промедления открываю дверцу и выхожу из машины.
– Ливи, - голос звучит отчаянно, когда он берет меня за руку, не давая двигаться дальше, только он больше ничего не говорит. Не уверена, что он может сказать, и он явно тоже.
– Что? – спрашиваю, надеясь, что проснусь в любой момент и окажусь в его объятиях, в безопасности его постели, далеко от холодной жестокой реальности, в которой оказалась – реальности, которая слишком знакома.
Тишина разрывается звонком телефона Миллера, и он, матерясь, нажимает кнопку сброса вызова, но он снова начинает звонить.
– Блять! – кричит он, бросая его на приборную доску. Он замолкает и начинает трезвонить снова.
– Тебе лучше ответить. – Вырываю руку из его хватки. – Думаю, они уже готовы выложить свои тысячи за ночь с самым скандально известным эскортом Лондона. Ты так можешь заработать миллиарды, трахая женщин. Я, должно быть, задолжала тебе тысячи.