Одна обещанная ночь
Шрифт:
Замираю на месте. Она же определенно точно проглотит наживку.
– Да, - она по-прежнему говорит так, как будто у нее набит рот. – А вы начальник Ливи? – спрашивает она, ловко вкладывая ладонь в руку Миллера и посылая мне вопросительный взгляд.
– Думаю, вам известно, что я не начальник Оливии, миссис….
– Тейлор! – она практически визжит, довольная тем, что он подтвердил ее подозрения.
– Я Миллер Харт. Очень приятно, миссис Тейлор, – он целует тыльную сторону ее ладони – на самом деле целует ей долбанную руку!
Нан хихикает,
– Делаешь покупки? – силясь, выдыхаю.
Он рассматривает меня, отпустив морщинистую руку Нан, и поднимает два пакета с костюмами:
– Просто покупал кое-какие новые костюмы, когда обаятельный смех привлек мое внимание.
Не обращаю внимания на комплимент:
– Потому что у тебя недостаточно костюмов? – спрашиваю, вспомнив бесконечные ряды соответствующих пиджаков, брюк и жилеток, занимающих три стены его гардеробной. Ни разу не видела его в одном и том же дважды.
– Никогда не бывает достаточно костюмов, Ливи.
– Согласна! – взволнованно восклицает Нан. – Так занятно видеть хорошо одетого молодого человека. Эти молодняки с джинсами, прилипшими к заднице, и нижним бельем, выставленным напоказ всему честному народу… Я просто не понимаю этого.
Легкое изумление Миллера очевидно.
– Согласен, – он кивает задумчиво, переводя взгляд на меня в то время, как я размышляю, насколько глупо это звучит – отнести его к категории молодых парней. Он молод, но его образ гораздо наглее, опытнее – мужской. Он ведет себя старше своего возраста, даже выглядя так невероятно великолепно в свои двадцать девять. – Этот ананас выглядит аппетитно, - кивает на корзину в моих руках.
– Прямо с языка сорвали! – довольно замечает Нан, снова с ним соглашаясь. – Стоит каждого пенса.
– Так и есть, - отвечает Миллер. – Еда здесь безупречная. Вы должны попробовать черную икру. – Он тянется к ближайшей полке и берет баночку, показывая ее Нан. – Она особенная.
А я просто пялюсь на то, как Нан рассматривает баночку, став необыкновенно покладистой, и болтает с ним в продуктовом отделе Харродс. Хочется свернуться в комочек и спрятаться.
– Так как вы с моей очаровательной внучкой познакомились?
– Очаровательная – ключевое слово, согласитесь? – спрашивает Миллер, поставив баночку на место и покрутив ее, чтобы этикетка встала так, как была прежде. Он не останавливается на этом. Касается рукой каждой баночки, выравнивая все по одной линии.
– Она куколка, – Нан незаметно толкает меня локтем, пока Миллер заканчивает приводить полку в порядок.
– Да, она такая, – он смотрит на меня, и я чувствую, как лицо вспыхивает под его внимательным взглядом. – Она готовит самый лучший кофе в Лондоне.
– Правда?
– выплевываю я. Лживый ублюдок. Давит своим очарованием.
– Да. И я был очень разочарован, когда вырвался сегодня утром и обнаружил, что ты заболела.
Краснею еще сильнее:
– Мне уже лучше.
– Я рад. Твоя коллега не так дружелюбна, как ты, – в его словах скрытый смысл. Он играет в игры, и это чертовски раздражает. Дружелюбная или доступная? Если бы здесь не было Нан, я бы задала такой важный вопрос, но она здесь, и мне нужно увести ее и себя из этого до боли сложного положения.
Беру ее под локоть:
– Нам пора идти, Нан.
– Пора?
– Да, - пытаюсь тащить ее вперед, но она приросла к месту, – приятно было тебя увидеть. – Натянуто улыбаюсь Миллеру и тащу ее сильнее. – Идем, Нан.
– Хочешь присоединиться ко мне сегодня за обедом? – спрашивает Миллер с нотой настойчивости в голосе, которую, возможно, слышу только я.
Перестаю пытаться сдвинуть неподвижную бабулю и испепеляю Миллера вопросительным взглядом. Он пытается получить свое оставшееся время и использует бабушку в своих целях, коварный придурок.
– Нет, спасибо, – я чувствую, как Нан сверлит меня шокированным взглядом.
– Ливи, ты должна принять приглашение этого джентльмена на обед, - скептически заявляет Нан. – Очень любезно с его стороны.
– Я не часто это делаю, - тихо вмешивается Миллер, как будто я должна быть благодарна. Это только усиливает мое раздражение, так что я пытаюсь напомнить себе, почему поклялась никогда больше с ним не видеться. Тяжело, когда упрямая голова посылает мне поток картинок переплетения наших обнаженных тел и воспроизводит теплые слова, которыми обменивались.
– Видишь! – кричит мне в ухо Нан, отчего я вздрагиваю. Бестактность в голосе исчезла, и ее место заняло безумство. Губы растягиваются в глупую улыбку на ее лице, когда она поворачивается к Миллеру. – Она с удовольствием пойдет.
– Нет, не пойду, но спасибо, – стараюсь увести свою раздражающую бабушку от будоражащей сердце расплаты, но застывшая старая лиса отказывается шевелиться. – Идем, - прошу я.
– Буду рад, если ты передумаешь, - от ласкового шепота Миллера прекращаю попытки сдвинуть упирающуюся бабушку и слышу ее мечтательный вздох, пока она рассматривает до раздражения красивого мужчину, который покорил меня. Но потом ее мечтательный взгляд становится немного смущенным, и я следую за ее глазами, чтобы понять, что заставило ее измениться в лице. Рука с хорошим маникюром лежит на плече Миллера, бледно-розовый шелковый галстук свисает с этой руки, ложась на его грудь.
– Вот этот подойдет идеально, – знакомый бархатный голос. Мне не нужно смотреть на это великолепное лицо, чтобы понять, кому принадлежит эта рука, так что вместо этого, перевожу взгляд с шелкового галстука на Миллера. Челюсть стиснута, высокий силуэт неподвижен. – Как думаешь? – спрашивает она.
– Нормальный, - тихо отвечает Миллер, продолжая смотреть на меня.
Нан молчит, я молчу, и Миллер немногословен, но потом женщина выходит из-за него и расправляет галстук, тишина разбивается.