Одна обещанная ночь
Шрифт:
– Воды?
– Нет.
– Прошу, присаживайся, – указывает на диван. – Я только повешу это, – говорит он, поднимая наши куртки.
– Ладно, – все как-то неестественно, наши откровения стали причиной недопонимания, которое мне бы хотелось убрать. Затем вокруг меня начинает звучать музыка, и я оглядываюсь в поисках источника звука, вникая в спокойный ритм музыки и ласковый мужской голос. Узнаю его. Это композиция «Позволь ей уйти» в исполнении Passenger. Мысли начинают крутиться с бешеной скоростью.
Миллер
Как я и думала, он передвигает его, после чего складывает руки вместе, глядя на меня задумчиво. Я тут же настораживаюсь от этого взгляда.
– Почему ты не пьешь, Ливи?
Не зря я беспокоилась. Он продолжает твердить, что не хочет переходить на личное, и все же без проблем задает мне такие вопросы или врывается в мое личное пространство, а именно в мой дом и за мой обеденный стол. Хотя я и не говорю об этом, ведь чего я действительно хочу, так это, чтобы мы перешли действительно на личное. Не хочу просто так делить с ним свое тело.
– Я себе не доверяю.
Его брови удивленно взлетают:
– Не доверяешь себе?
Чувствую себя неловко, блуждая взглядом по комнате, несмотря на желание поделиться этим. Просто нужно собраться с духом, чтобы отыскать слова, которые я так долго отказывалась произносить.
– Ливи, сколько раз нам нужно к этому возвращаться? Когда я говорю с тобой, ты смотришь на меня. Когда я задаю вопрос, ты отвечаешь, – он осторожно касается моей скулы и вынуждает посмотреть на него. – Почему ты себе не доверяешь?
– Я становлюсь другим человеком под воздействием алкоголя.
– Не уверен, что мне нравится, как это звучит, – ему не нужно говорить мне это. Его глаза все за него сказали.
Чувствую, как заливаюсь краской, обжигая, наверное, кончики его пальцев.
– Мы не очень сочетаемся.
– Поясни, – говорит Миллер резко, поджимая губы.
– Неважно, – пытаюсь освободить лицо из его хватки, больше уже не желая делиться личным, его реакция на мои новости стала причиной такой перемены. Здесь больше нет ничего постыдного.
– Это был вопрос, Ливи.
– Нет, это был приказ, – бросаю я, защищаясь, силясь вырваться из его хватки. – Тот, на который я выбираю не давать пояснений.
– Ты скрытная.
– А ты навязчивый.
Он отшатывается немного, но быстро приходит в себя.
– Я навязчивый в этом вопросе и я собирать предположить, что раньше ты занималась сексом только будучи нетрезвой.
Еще больше краснею:
– Твои инстинкты не обманывают, – бормочу я, – это все или ты бы хотел выяснить пошагово кто, что, когда и где?
– Дерзить необязательно.
– С тобой, Миллер, обязательно.
Он щурит свои ярко синие глаза, глядя на меня, но не отчитывает за плохие манеры.
– Хочу знать пошагово.
– Нет, не хочешь.
– Твоя мама, – эти слова заставляют меня моментально застыть, и, судя по его взгляду, он это заметил. – Когда мне пришлось прятаться в твоей комнате, твоя бабушка упомянула историю твоей мамы.
– Это не имеет значения.
– Нет, имеет.
– Она была проституткой, – слова на автомате вылетают изо рта, удивляя меня, и я рискую взглянуть на Миллера, чтобы оценить его реакцию.
Он собирается заговорить, но только тяжело вдыхает и выдыхает. Я, как и думала, шокировала его, но хотелось бы, чтобы он, в конце концов, сказал что-нибудь….что угодно. Но он не говорит, так что это делаю я.
– Она бросила меня. Оставила на дедушку с бабушкой в поисках жизни, полной секса, алкоголя и дорогих подарков.
Он рассматривает меня близко. Отчаянно хочу знать, о чем он думает. Точно не о хорошем.
– Расскажи, что с ней случилось.
– Я уже рассказала.
Он снова передвигает стакан и возвращает ко мне свой взгляд.
– Ты мне только рассказала, что она брала деньги взамен за….развлечения.
– И это все, что нужно знать.
– Так и где она сейчас?
– Мертва, наверное, – из меня вырывается злобное шипение. – Мне правда все равно.
– Мертва? – выдыхает он, показывая больше эмоций. Теперь я вытягиваю из него реакции по всем фронта.
– Наверное, – пожимаю плечами. – Она гонялась за иллюзиями. Каждый, кто попадался на ее удочку, не соответствовал ее требованиям, даже я.
Выражение его лица смягчается, окрашенное симпатией.
– Почему ты решила, что она мертва?
Я делаю глубокий вдох, собираясь с силами объяснить то, что до этого никому не хотела рассказывать.
– Она слишком много раз попадала в руки не тех мужчин, и у меня есть банковский счет, который пополнялся годами, и к которому не прикасались с тех пор, как она исчезла. Мне было всего шесть, но я помню, как бабушка и дедушка постоянно спорили о ней, – в голове настойчиво всплывают картинки страдающего деда и плачущей бабули. – Она постоянно пропадала на пару дней, но однажды не вернулась. Спустя три дня дедушка позвонил в полицию. Они начали расследование, опросили всех до единого ее клиента и немыслимое количество предыдущих, но, учитывая ее образ жизни, закрыли дело. Я была маленькой девочкой и ничего не понимала, но в семнадцать я нашла ее дневник. Он рассказал мне все – в подробных деталях.