Одна программная ошибка
Шрифт:
– Эй-эй, товарищи влюбленные, не воюйте!
– попытался сгладить ссору Дрон.
– В конце концов, у нас за стенкой...
– ПОМОЛЧИ!
– но кто его будет слушать?
Мы с Риной препирались ещё минут десять, что-то друг другу доказывая, орали так, что ангел голову в плечи вжимал, а дракончик подполз ближе к нему.
– И прекрати уже со мной спорить!
– шипела на меня Робин.
– Нет, это ты прекрати!
– не унималась я.
И тут за стеной послышался громкий то ли стон, то ли рык. Потом быстрые шаги, хлопок дверью. Топот по коридору. А в следующий миг дверь в нашу комнату с грохотом распахнулась. На пороге стоял встрепанный и безумно злой, нет, бешенный демон.
"Ой..." - запоздало мелькнуло в голове.
– "А мы и забыли, что он спит за стенкой..."
Юноша оглядел нас пристальным взглядом багровых глаз, лучащихся жаждой крови, будто он был не демоном, а вампиром, причем жестоким садистом. Пряди черных волос спадали на лоб парня, поэтому верхняя половина лица оказалась в тени. И от одного взгляда на Рю становилось жутко...
– По-моему, сейчас моя очередь говорить...
– вкрадчивым шепотом произнес юноша, медленно надвигаясь на нас. А потом заорал так, что стекла задрожали в окне.
– ЗАТКНИТЕСЬ ОБА!
Мы притихли, не зная, что и говорить. Никто при всем своем желании не мог сказать ничего против слова демона...
– Пуська заболел!
– ну, разве что только я - местный камикадзе.
Рю, не ожидавший, что кто-то из нас так быстро очухается от нагнанного им ужаса, от возмущения поперхнулся.
– С какого рожна ты это взял?!
– Ну, у него взгляд был такой грустный... И он совсем не играл! И вялый он! И...
– Показывай свою зверушку...
– Вон он, у Дрона лежит.
Демон размашистым шагом подошел к своему другу и уставился на малыша, лежащего на ногах у ангела. Пару минут посмотрел в честные глаза дракончика, а потом тихо и несколько нервно рассмеялся.
– Нет, ушастый кошмар, не болеет твоя животинка...
– негромко проговорил парень, а я после его слов облегченно выдохнула.
– Слава богу... А... Что тогда с ним?
– С ним все просто и банально...
– с воркующей интонацией, не предвещающей ничего хорошего, произнес Рю.
– Твой дракон хочет есть!
"Всего-то? Господи, слава богу!"
– Но это не отменит наказания за то, что вы, гады, РАЗБУДИЛИ МЕНЯ своими криками!
– с этими словами демон взял дракончика в охапку и потащил вон из комнаты.
– Мы с драконом пойдем ужинать, а вы посидите здесь и подумайте над своим поведением!
Но стоило только парню произнести слово "ужин", как наши желудки дружным хором вторили этому волшебному слову: Ринкин - сопрано, мой - контральто, а у Дрона - певучий, твердый бас, которому позавидовал бы любой певец.
От услышанного Рю тяжело вздохнул, а потом, чуть добрее, сказал: -Впрочем, о плохом поведении можно подумать и за столом с едой.
Глава 23
Упал и заснул, думая задней мыслью, что ничто не заставит его оставить кровать и куда-то помчаться, но жизнь решила доказать, что Виктор все также наивен, как и любой другой подросток.
Ему показалось, что прошло меньше минуты с того момента, когда он сомкнул глаза, а тут за стеной словно митинг организовали: такой ор стоял, что даже мертвый бы встал на ноги, не то что чутко спящий парень.
Зарычав раненным зверем, юноша подскочил на ноги и ворвался в соседнюю комнату только для того, чтобы узнать, что ненормальный эльф и его не менее сумасшедшая подружка подняли шум из ничего!
Вернее, сначала-то Вик подумал, что действительно случилось что-то серьезное, во всяком случае голос у Цу был такой, будто его питомец, как минимум, помирать собрался. Паника эльфа частично передалась и самому демону, а потому он тут же принялся узнавать, что же случилось с малышом.
Пуська сидел рядом с Андреем и выглядел, как и говорил эльфеныш, плачевно, и Виктор не удивился бы, если бы дракончик подхватил какую-нибудь особую виртуальную болячку (в простонародье - вирус), что немудрено при таком ненадежном хозяине! Нормальный человек сначала позаботится о своем питомце, а потом будет в карты резаться.
Но одно обнадеживало - негодник хотя бы переживает за свою животинку, а, значит, совесть у ушастого ещё не совсем атрофировалась, просто впала в спячку.
Наверное, именно эта надежда на то, что эльф ещё не потерян для общества, заставила парня так быстро простить ребят за побудку.
Поэтому, прихватив дракошу, Вик спустился вниз, в общий зал, а за ним - остальные члены команды, решившие, что если уж ловить момент, когда демон не язвит, не играет на нервах, то не сомневаться в его побуждениях и не отставать - никто не может предсказать тот миг, когда благодушие покинет Лезина.
Обстановка, к счастью, располагала к хорошему настроению: зал, пусть и небольшой, но уютный. Стены - оббитые сосной, даже спустя долгое время, как-то по-особенному пахли. Вроде бы и не хвоей, но каким-то древесным духом, от которого на душе становилось легче и спокойнее, как после душа в жаркий летний день. У дальней стены был заложен камин с весело потрескивающим пламенем. На каминной полке стояли резные игрушки, лакированные, как новенькие. Вокруг стен стояли темные столики, застеленные красными скатертями, на каждом столе - по кувшину с водой и блюдцем с сухарями и хлебом. На стенах чуть потертые, покрытые позолотой подсвечники с горящими в них свечами, свечи стояли и на занятых столиках, и весь зал был окутан, пусть и тусклым, но светом.
Виктор почувствовал себя как никогда уютно, а потому решил не скупиться на обед, тем более что деньги были (большое спасибо Валтору, выручившему парня).
Уселись, как и положено отряду - кучкой. Вик сделал заказ, совершенно забывая, что на руках у него чужой питомец, а дракончик вольготно устроился на руках у парня, словно так оно и должно было быть.
"Все-таки, недаром говорят, что животные чувствуют, кто в доме хозяин," - ухмыльнулся про себя Лезин, чувствуя, что на душе становится ещё теплее и спокойнее, и, сам того не замечая, невзначай почесывал дракоше за маленькими рожками. Пуська покорно лежал на руках демона и тихо млел от внезапной ласки.
Казалось, ничто не может испортить эту особую атмосферу умиротворенности, но...
За Рю мы шли гуськом, как дети-утята за мамой-уткой, боясь, как бы нашего друга не покинул приступ "Доброго человека во плоти". Пока крались, боясь спугнуть это чудное мгновенье, я все же рассмотрела таверну, куда нас занесло вольным ветром: место хорошее, уютное, все чисто и опрятно, даже стойка у трактирщика и та прибранная, чистая, словно недавно её собрали и поставили: сама - деревянная, насыщенного желто-коричневого цвета, покрытая лаком. Посередине стола прибита овальная доска с вырезанным горным драконом (я даже пожалела, что с собой фотоаппарата не было, чтобы эту красоту хоть в картинке оставить). За стойкой стоял мужчина, по расе - человек, высокого роста, с суровым лицом, нахмуренными бровями и плотно сжатыми губами. Рыжеволосый, с пушистыми усами, но назвать его рыжим и конопатым как-то не хотелось - задний мозг чувствовал, что эту глупость ни одному герою не спустят с рук.