Одна случайная ночь
Шрифт:
Для нас двоих – я уверен – сегодняшний секс стал неожиданным, но чертовски приятным. Те несколько раз с Руби также были обалденными, наши тела хорошо подходят друг другу, но я всегда старался сдерживаться, потому что она была новичком в этом. Я не хотел сделать что-то, что может ей не понравиться.
Каково же было мое удивление, когда обнаружил, что грубость и пошлые словечки ее возбуждают. Пока я шептал ей, как хочу ее трахнуть, Руби намокала с бешенной скоростью. Ее это заводило не на шутку.
Черт, кто
Руби садится на ограждение бассейна и спускает ноги в воду.
– Вода такая теплая! – Она с восторгом улыбается, а я ловлю себя на том, что любуюсь ею. Мне нравится на нее смотреть. Она одна из самых красивых девушек, которых я когда-либо знал.
Я подплываю ближе к бортику и развожу ее ноги в стороны. Мое лицо на уровне ее киски, скрытой полоской черной ткани. Обещаю себе, что скоро ею займусь и взяв Руби за талию, стягиваю в воду. Она визжит и смеется, утыкаясь лицом мне в шею, а длинные ноги намертво обхватывают меня за пояс.
Я рад, что привез Руби домой, хотя у меня были сомнения. Желание познакомить их с Линдой не главная тому причина. Мне нужны эти несколько дней наедине с Руби, а ни в ее общаге, ни в доме братства это невозможно.
– Не бойся, я тебя не отпущу, – обещаю я, потому что чувствую, как она напряжена и так держится за меня, будто боится, что я могу ее выпустить.
Продолжая крепко держаться за мою шею, Руби чуть отклоняется и смотрит на меня с робкой улыбкой – словно стесняется своего страха.
«Боже, эта девчонка сводит меня с ума».
– Доверяешь мне? – Прежде чем я могу говорить, приходится проглотить ком в горле размером с бейсбольный мяч.
Помедлив, Руби настороженно кивает.
– Задержи дыхание, – шепчу я, и когда она это делает, сам набираю в легкие побольше воздуха, и мы с ней уходим под воду. Теплая вода смыкается над нами и наступает благодатная тишина, но не желая пугать Руби, через несколько секунд возвращаю нас на поверхность.
Руби смеется и я тоже улыбаюсь, глядя на ее мокрые волосы и счастливое лицо. Капли воды дрожат на ее длинных ресницах, а глаза светятся мягким светом и искренней радостью.
Улыбка сходит с моего лица, и я пялюсь на нее должно быть как полный идиот, но мне все равно. Смех Руби стихает, когда она замечает, что я глаз с нее не свожу. Волнительный вздох слетает с ее приоткрытых губ, и темп ее дыхания начинает меняться.
Протянув руку, я отвожу мокрую прядь волос с ее щеки, кончиками пальцев касаясь прохладной кожи. Руби моргает и несколько капель срываются с ее ресниц.
Она так прекрасна. У меня спирает дыхание, пока я любуюсь ей – девушкой, в которую могу влюбиться.
РУБИ
– Не уверен, что в холодильнике много еды – родители не знали, что я приеду домой и мама отпустила нашу домработницу на праздники, –
Не кухня, а мечта.
Я ничуть не удивлена, что у них есть домработница.
– Ты не сказал родителям, что приедешь? – уточняю я, невольно думая, не я ли тому причина?
– Сказал. За день до их отъезда. Просто не хотел, чтобы они изменили планы в последний момент. Или чтобы здесь оставалась Лилиан – наша домработница. Не хочу, чтобы нам с тобой мешали.
Его объяснения звучат убедительно, а последняя фраза вызывает у меня улыбку.
– Мы можем заказать что-нибудь, – заглядывая внутрь холодильника, предлагает Дилан.
– Или мы можем приготовить что-нибудь сами. Подвинься!
Дилан послушно отходит, а я осматриваю содержимое полок, соображая, что не займет много времени на готовку.
– Ага, вот! – Достаю из морозилки пачку фрикаделек, которые будут хороши со спагетти. – Где кладовка?
Дилан пальцем указывает на дверь, с интересом поглядывая на меня. В кладовой полки ломятся от непортящихся продуктов. Я нахожу пачку спагетти и банку с соусом маринара и удовлетворенно улыбаюсь.
– Что ты собралась со всем этим делать? – Дилан заглядывает мне через плечо, когда я набираю воду в кастрюлю.
– Готовить нам ужин. – Его растерянность меня веселит. – Ты что, никогда ничего не готовил?
– А залить хлопья молоком считается готовкой?
Я закатываю глаза, отправив кастрюлю с водой на плиту. Вторая кастрюля – керамическая, с толстым дном – отправляется следом, и я добавляю в нее оливковое масло. Как только оно нагревается, высыпаю туда фрикадельки и обжариваю, постоянно помешивая.
– Похоже, ты знаешь что делаешь, – замечает Дилан.
– Приготовление ужина часто лежало на мне, когда я жила с Кевином и Мойрой. – Я думаю, что пора добавлять соус и открываю банку. – Мне нравится готовить – это успокаивает и помогает приводить мысли в порядок.
– Тогда наш праздничный обед надо было доверить тебе, – бормочет Дилан, и я смеюсь.
– Готовка твоей сестры не может быть такой ужасной.
– Если завтра вместо праздничной индейки ты будешь есть бутерброды с сыром, не удивляйся, – предостерегает он.
Я недоверчиво вскидываю брови: скорее всего он наговаривает на Линду, но тут же думаю, что это может оказаться правдой. Она ведь выросла в этом доме, где всю работу выполняла домработница.
– Расскажи мне про свою сестру, – прошу я, помешивая булькающий соус.
– Что именно?
– Что хочешь. – Я пожимаю плечами. – Вы близки, я не ошибаюсь?
Дилан кивает, забравшись на барный стул.
– Да, близки, я полагаю. Иногда она может быть довольно любопытной, но я мирюсь с этим.