Одна случайная ночь
Шрифт:
Я скептически смотрю на него, и он смеется.
– Ну, или старались бы. Но смысл в том, Руби, – он понижает голос, – что все ошибаются, вне зависимости от опыта. Он как раз вообще ничего не гарантирует. – Дилан хмыкает и мне кажется, что речь сейчас о нем. – Я сказал Стеф, что ты моя девушка.
Я выпрямляюсь на стуле: да, он так сказал. Хотя мы с ним еще не обсуждали это.
– Думаешь, я бы стал это делать, если бы все еще был заинтересован в ней?
А вот теперь я по-настоящему чувствую себя нелепо. Дилан четко обозначил, кто я ему и демонстрировал Стефани, что мы
– Так значит, я твоя девушка? – со смущенной улыбкой уточняю я.
Усмехнувшись, он качает головой.
– Ну а кто же еще? А теперь, как моя девушка, потанцуй со мной, – просит он и уводит за собой на танцпол.
Глава 24
ДИЛАН
– Осторожно! Осторожно, я тебя держу.
Я крепко обхватываю Руби за талию, когда она спотыкается на ступеньке крыльца. Руби хихикает, вцепившись в меня мертвой хваткой. После шампанского и «Маргариты» она немного навеселе и в игривом настроении. Пока мы ехали в такси, Руби шептала мне на ухо разные непристойности, от которых мой член встал колом. Было не просто не трахнуть ее прямо в такси.
– Хочу тебя всего облизать, – ухмыляется Руби, прислонившись к стене, пока я отпираю входную дверь. – Я мокрая просто от того, что смотрю на тебя.
«Святые небеса, ну что за девчонка! Кто бы только знал!»
– Иди сюда. Я даже не буду тратить время на то, чтобы подняться в спальню.
Я притягиваю Руби к себе, целую и мы едва не вваливаемся в дом. Подхватываю ладонями ее очаровательную попку и поднимаю на руки, а затем вместе с Руби шагаю к стене, собираясь взять ее прямо в холле своего дома.
Я исступленно целую ее и стоны, которые она издает, заводят меня еще сильней. Ноги Руби обернуты вокруг моей талии, пахом я вжимаюсь в ее киску, сгорая от нетерпения оказаться в ней.
Неожиданно Руби вскрикивает и спрыгивает на пол, отшатываясь от меня. Проследив за ее испуганным взглядом, я оборачиваюсь и встречаюсь со смущенным, сконфуженным взглядом отца.
* * *
– О, господи! – стонет Руби, прикрыв ладонями лицо. – Ужас-то какой!
У моей девочки настоящая паника, именно поэтому я всячески держусь, чтобы не заржать. Если поставить себя на ее место, то это нифига не смешно: никто бы не захотел знакомиться с предками парня ТАКИМ образом. С другой стороны – знакомство вышло эпичным.
Мне, конечно, тоже неловко, что отец застал такую картину, но далеко не так сильно, как ей.
– Все нормально, Руби. Не стоит так переживать, – делаю попытку успокоить ее, но она мечет в меня такой суровый взгляд, что слова застревают в горле.
– «Нормально»? Ничего «нормального» в этом нет, Дилан! – шипит она. – Еще немного, и твой отец стал бы свидетелем того, как ты мне засаживаешь! Это… это позор!
Она подносит руки к голове и валится на постель, похныкивая, а я кусаю губу, потому что мне снова хочется расхохотаться с этого ее «засаживаешь». Но не думаю, что она оценит, если я это сделаю.
Родители, конечно, подложили мне свинью, вернувшись домой раньше времени. Мама, благо,
– Твой папа, скорее всего думает, что я какая-то шлюха, которую ты приволок в дом, пока они отсутствовали, – убитым голосом говорит Руби. Из-за того, что лицом она уткнулась в матрас, слова звучат немного невнятно.
Я знаю, что отец так не думает. Во-первых: я никогда не связывался со шлюхами – необходимости не было, а во-вторых: домой я кого попало не привожу. Стефани, вообще-то, единственная из моих бывших, которая знакома с моими родителями.
– Нет, он так не думает, Руби, – мягко возражаю я, присев рядом с ней. – Мы не сделали ничего плохого, детка.
Руби отнимает руку от лица и несмело смотрит на меня покрасневшими глазами. Черт, да она что, готова расплакаться?
– Ты не понимаешь, Дилан, – тоскливо вздыхает Руби.
– Чего не понимаю, детка?
Я кладу руку ей на спину, просто потому что мне нравится ее касаться. Руби вызывает во мне так много чувств, большинство из которых для меня новы. Это не просто влечение и физическое желание, а нечто многим большее.
На лице Руби отражается сомнение, будто она раздумывает, говорить мне или нет. Я терпеливо жду, не желая давить на нее – уверен, она все расскажет, как будет готова. Наконец-то она садится со вздохом и, подняв глаза к потолку, негромко произносит:
– Очевидно, что я не та девушка, которую твои родители хотели бы видеть рядом с тобой.
Я моргаю. Что. За. Нахрен?!
– Руби…
– Нет, подожди! – просит она, взглянув на меня. – Дилан, я отдаю себе отчет в том, что наши с тобой семьи очень разные. Это в Итаке, возможно, и не играет большой роли, но ты богат…
– Мои родители, – поправляю я, но она трясет головой.
– Неважно. Ваша семья известна и богата, а я… у меня-то и семьи толком нет. Я не жду, что твои родители одобрят наши отношения – и я их пойму, но я бы хотела хотя бы оставить о себе хорошее впечатление! Я бы хотела хоть чем-то им понравиться, а теперь…
Она вновь издает протяжный вздох, и ее плечи понуро опускаются. Блин, ее это неслабо тревожит. И еще, оказывается, ее парят эти мысли, что она недостаточно хороша для меня, а я и не подозревал.
– Не знаю, что и сказать. – Я даже не пытаюсь скрыть, что в растерянности от ее признания. – Ты правда все это так видишь?
Руби только пожимает плечом, и, хотя ничего не отвечает, по ее глазам я вижу, что это так.
– Эй, – я беру ее лицо в ладони, вынуждая себя улыбнуться, – ты ошибаешься, если думаешь, что моим родителям есть дело до всего, о чем ты тут сказала. И у них нет привычки делать поспешные выводы о человеке, они не настолько поверхностны, – шучу я, чтобы успокоить, но судя по ее все еще озабоченно нахмуренным бровям, мне это не особо удается. – А если бы и так, мне не требуется одобрение родителей, чтобы быть с тобой, – тише добавляю я.