Одна Страсть

Рус Тая

Когда я поглядывал на девушку, заметил, что не только я оказался в такой ситуации. Мои братья, которые сидели со мной за столом, тоже время от времени обращали свой взгляд в ее сторону. Возможно, неловкий инцидент с полотенцем, который случился ранее, заставил нас заинтересоваться этой загадочной особой. Но быть может, это были не растерянные чувства, а потрясающая привлекательность девушки, которая не осталась незамеченной.

Лилия стала невероятно сексуальной штучкой, которая должна была оказаться в моей кровати.

После ужина вся женская половина предпочла уйти

в свои комнаты. А отец пригласил нас с братьями в свой кабинет. Когда мы вошли, он уже успел устроиться в своем удобном кресле. Мы же нерешительно стояли перед ним, словно провинившиеся ученики перед директором, ожидая начала нашей беседы. Внешний вид отца был вальяжным, но глаза его излучали уверенность и решимость.

Дерьмовая ситуация.

— Теперь я расскажу вам, зачем на самом деле я позвал вас обратно, в мой дом, — сказал отец, внимательно пройдясь по каждому из нас своим решительным взглядом.

17 глава

Феликс.

— Вы должны помочь мне с ремонтом. Я хочу привести все здесь в порядок к моему юбилею, — отец обвел пальцем все помещения.

Я нахожусь между Давидом и Демидом, которые, подобно мне, не в состоянии понять, о чем говорит отец. Я чувствую, что вся ситуация становится все более и более запутанной, и мои братья, похоже, разделяют мои чувства. Мы напряженно смотрим на отца, внимательно пытаясь понять, что же он хочет от нас.

— Найми рабочих, которые сделают здесь ремонт, — спокойно сказал Ульян.

Старший брат казался единственным человеком в комнате, который не проявлял никаких эмоций и не выражал своего отношения к всему, что происходило вокруг. Его лицо оставалось неподвижным, не выдавая душевных переживаний и мыслей. В то время, как все остальные скакали на месте от нетерпения или сидели в напряженном ожидании, он сохранял полное равновесие и ясность мышления. Мне непонятно, как ему удавалось оставаться столь спокойным и невозмутимым в такой ситуации. Возможно, он был просто глубоко занят своими мыслями и способен скрыть свои чувства от посторонних глаз.

— Я то найму и оплачу все, но вы все должны быть здесь, — отчеканил отец, нахмурившись.

— У каждого из нас есть свои дела и жизнь. Мы не можем оставаться здесь долго, — возразил Захар.

Отец, преклонив голову назад, устало провел ладонью по своим волосам. Он был высоким и широкоплечим, казался еще в форме, несмотря на свой возраст. На его лице было много морщин, и я чувствовал, что он испытывает истинную усталость. Глаза отца устало посмотрели на меня, но мне казалось, что в них есть еще огонек жизни. Его волосы были густыми и седыми, и я заметила, что даже в этом уставшем состоянии он выглядел как настоящий мужчина.

— Учеба у вас уже закончилась. Работу вы можете отложить на пару недель. Все-таки мы так редко видимся всей семьей. Могли бы пожертвовать своим "драгоценным" временем ради семьи, — саркастически заметил он.

Отец попросту меня взбесил. Он настаивал на том, что мы должны уделить ему свое внимание, навязывая нам свое мнение и давя на нашу совесть. В конце концов, мы были уже достаточно взрослыми людьми со своей собственной жизнью,

и он просто не мог требовать от нас такого куска внимания. Это все было несправедливо по отношению к нам, его сыновьям, которые уже построили свою жизнь и отдали много сил, времени и энергии для ее создания.

В кабинете вдруг стало невыносимо тихо. Один за другим я взглянул на лица своих братьев, но не смог разобрать, что они испытывают в этот момент. Их настроение было полностью непонятно для меня. Я задумался о том, о чем они думали в это время, какие планы и предположения у них возникли в умах. Что они хотели предпринять. Каждая эта мысль наполняла меня тревогой и непониманием. Я понимаю только одно — нам необходимо совместное решение того, что делать в нашей всё-таки еще семье.

— Я останусь здесь и помогу тебе, отец, — первым проговорил я.

Отец внимательно посмотрел на меня, кивнул и не скрывая своей улыбки, которая несла в себе легкую долю гордости, показывая, что был доволен мною. Я знал, что если я могу вызвать такие эмоции в своем отце, то смогу справиться со своими трудностями и достойно выстоять перед любыми испытаниями, которые жизнь может мне подкинуть.

После моего шага на встречу с отцом, со мной согласились Демид, Давид и Захар. Немного подумав, Ульян тоже решил остаться здесь ненадолго. А вот Ярослав медленно покачал головой.

— Нет. Я не буду жертвовать своим временем ради тебя, — оскалился он.

Отец усмехнулся. Мы все обратили свое внимание на Ярослава, которого, казалось, окружала злоба и обида на нашего отца. Ощущения ненависти к своему родителю буквально пробирались из него.

— Ты всегда сможешь изменить свое решение. Все можно поменять, если ты все еще дышишь, — философски заметил отец.

Моя голова невольно кивнула в знак согласия с тем, что было сказано.

— До моего юбилея вы останетесь здесь одни. Весь дом в вашем распоряжении. Я и ваша мать уедем на неделю в город по делам. Юлия уходит в отпуск на неделю, и она вернется только после моего юбилея. А Кристина в понедельник уезжает в летний лагерь, — объяснил отец.

У всех нас был один и тот же вопрос на уме, но лишь Захар решительно его задал вслух.

— А Лилия тоже уезжает?

Отец выглядел очень серьезно, поджав губы и покачав головой:

— Лилия уезжает только в конце августа, а все оставшееся лето она проведет в особняке. Поэтому за старшего остаются Ульян и Феликс, так что следите за всем здесь, — объяснил глава семьи.

Все как всегда. Вся ответственность лежит на нас с Ульяном.

Я бросил взгляд на всех моих братьев, собравшихся вместе в этот момент, и заметил, как Захар засветился от счастья и радости, как Демид и Давид начали неловко поеживаться в своих углах, ожидая каких-то сложностей, а Ульян нахмурился, предчувствуя все подводные камни, которые нас ждут. Но, что-то меня не покидало, когда я посмотрел на глаза Ярослава, я увидел в них таинственный свет, который говорил мне, что он задумал что-то очень плохое и планирует выполнить нечистый замысел, связанный с Лилией. Этот факт меня настораживал и вызывал беспокойство, я был уверен в этом.