Одна Страсть

Рус Тая

Мы начали завтракать вместе с Кристиной, не желая больше ждать никого. Но на самом деле, нам и не кого было ждать. Сыновья этого большого семейства не появлялись в этом доме уже три года. Павел все реже проводил время дома, избегая постоянных скандалов, в то время когда Яна выбиралась из своей комнаты реже, проводя большую часть своего времени там. Однако сегодня, оба "родителя" вошли в столовую, их лица выражали недовольство.

— Всем доброе утро и приятного аппетита, — сказал Павел, сев во главу стола.

Яна в шелковом халате и с взлохмаченной головой, буквально упала на противоположную

сторону стола, с саркастической усмешкой на лице. Ее движения были неуклюжими и неуверенными, словно она сбежала с арены во время боя. Такой вид ей явно не придавал грации.

Павел неодобрительно посмотрел на свою жену, затем взял приборы для еды и произнес:

— На следующие выходные у нас намечается грандиозное событие, — остановился мужчина, осматривая всех присутствующих. — Все мои сыновья приедут. Поэтому, мы соберемся в этом доме снова. На неделю. Хочу, чтобы мы были семьей хотя бы на некоторое время. К тому же, скоро у меня юбилей и я хочу провести его с семьей.

После тех слов, Павел начал поглощать свой завтрак. Похоже, что слова мужа понравились Яне, и она даже попросила себе кофе на данный момент, вместо обычного виски, который постоянно употребляла. Яна медленно потягивала свой кофе, расслабившись и сердце ее было полно благодарности к мужу. Павел тоже был доволен собой. Он думал, что его слова уже не имеют значения для Яны, но эта маленькая победа доказала обратное.

9 глава

Давид.

Подойдя к порогу своей квартиры, я открыл дверь и услышал знакомые стоны уже на пороге. Разувшись, я медленно направился к источнику звука — женскому стону и шлепкам. Я закрыл рукой глаза, чтобы защитить себя от возможного зрелища и двигался вперед с осторожностью. Но по мере того, как я приближался к источнику звуков, я начал их лучше узнавать. Кто-то истошно кричал несколько минут, и когда я вошел в комнату, понял, что это были мой брат и его девушка.

— Демид, через пятнадцать минут моя невеста будет здесь, а ты опять привел сюда девушку, — максимально корректно я попытался изложить свою претензию брату.

После нескольких звонких шлепков, произведенных в комнате, все тихонько затихло. Больше не доносилось звуков ударов и стонов, которые только что раздавались. В комнате стало абсолютно тихо, словно все притихло в предвкушении новых действий. Сердце мое забилось сильными ударами в груди от ожидания того, что случится дальше.

— Прошу прощения, братец, — извинился Демид.

По характерному шуршанию одежды я определил, что представители парочки готовятся к выходу и одеваются. Я слышал звук молнии от джинс, понял, что они не теряют времени.

— Пока, малыш, — услышал я звук поцелуя и посмотрел на брата.

Брат выглядел несколько обезображенным: волосы были взбесившимися и в разные стороны, на лице была кривая улыбка — как будто он только что сделал что-то забавное. Несмотря на это, он проводил очередную девушку за дверь. Этот эпизод казался обычным для нас: мы уже привыкли к тому, что он часто встречает новых девушек, затем провожает их.

Я устало опустился на мягкий диван и взял свой телефон, чтобы проверить новые сообщения. Я увидел

сообщение от своей невесты Нади, в котором она сообщила, что сегодня не сможет приехать и что ей нужно помочь родителям. Я ощутил легкое разочарование в связи с тем, что не увижусь с ней сегодня, но мое сердце также наполнилось гордостью за свою невесту, чьи обязательства семье значат много для нее. Такой она всегда была — преданной и заботливой. Я улыбнулся и ответил ей, что все в порядке, и желаю ей удачи в своих делах, прикрепив целующий эмодзи.

Я жил вместе с Демидом, Ярославом и Феликсом в съемной трешке. Но мы были далеко не одни: наш брат Ульян вместе со своей женой жил в своей собственной квартире, которую они купили в ипотеку. Захар был единственным, кто жил в общежитии, где ему выделили койку так как наш дом находился в лесу, за границами города.

— Ну что, каблук, как настроение? — засмеялся Демид и сел рядом.

— Перестань, — обернул его я.

Брат покосился на звук открывающейся входной двери и молча оглядел комнату. Я увидел недоумение в его глазах. Понимая, что он ждал кого-то другого, я в душе надеялся на то, что за порогом стоит моя Надя. Она была моим светом в серых буднях, и я жаждал ее взглядов и улыбок, как без воды в пустыне.

«Почему бы и нет?»

— Что-то забыла? — крикнул Демид, думая, что это была его девушка.

— Забыл подарить родителям презерватив перед твоим рождением, — входя в гостиную, заорал Феликс. — Сколько раз я просил не раскидывать свои тряпки по квартире?

Феликс был вне себя от ярости. Старший брат разговаривал так, словно метал молниями. Войдя в гостиную, он резко сдул вьющиеся пряди со лба, из-под которых лучились яркие глаза. Непослушные короткие волосы были в беспорядке, словно отражая бешеное настроение брата. Мне стало ясно, что разговор будет непростой.

— Эй, полегче, — встал Демид и подошел вплотную к Феликсу.

Старший брат Феликс был гораздо выше и больше Демида. Казалось, что спортзал — его второй дом. Феликс регулярно тренировался, тратя дни и ночи на поддержание своей физической формы. Никто не мог сравниться с ним в бою, а его мускулы говорили за себя. Результаты не заставили себя ждать и закаляли его дух, делая Феликса еще сильнее и увереннее в себе.

Внезапно зазвонил телефон в кармане джинс Феликса, и он резко вытянул указательный палец, обозначив молчание. Я не смел шевельнуться, слушая звук звонка, который раздавался в тишине. Старший брат взял телефон в руки, и его брови поползли вверх, выражая удивление, которое могло перерасти во что угодно. Я пытался догадаться о том, что было на экране.

— Это наш папаша, — удивленно проговорил он.

10 глава

Феликс.

Наш отец не проявлял большой активности в общении с нами. За последние семь лет я разговаривал с ним три раза, и каждый раз это было связано с переездом моих братьев в город. Я вспомнил о том, как мы все вместе играли в детстве. Наши отношения со временем полностью испортились, и это было чертовски грустно. Я чувствовал, как отец стал избегать нас, не отправлял письма, не звонил и казалось, забыл о нашем существовании.