Одна судьба
Шрифт:
Бристоль выставляет предметы, графин со сливками, коричневый сахар и вазочку с угощениями среди которых красуются разноцветные шоколадные драже с буквами по середине. Она бросает на него сердитый взгляд и уходит в сад, отбивая пальцами по подносу какой-то восточный мотив.
— Керриан!
— Ты не пришел ко мне! Не спросил ничего у меня! Хотя, это ты пришел ко мне и просил меня о помощи!
Она в мгновение ока появляется перед столом и нависает над ним. Её глаза светятся алым.
— Ты позвонил своему дружбану и чокнутой подруге!
— Кому еще я должен был?.. —
Ниран и тот качает головой, тем самым говоря ему «не стоит». Ей надо выговориться и выплеснуть на него все, всю свою обиду и негодование.
— Мне! Я была рядом! Ты попросил меня защитить их! Я обратила ее! Ни ты, ни она, ни Джейк! Ты ведь не был уверен в Стейси! Неужели ты не слышал ее тона?! Почему ты не удивился, что она, которая всю жизнь хотела ребенка, заботилась об Алекс, как о супердорогом инкубаторе, позже ни разу не попыталась встретиться с девочкой?! И еще! Да, есть ещё, Рафаэль.
Она неожиданно успокаивается, разливая по чашечкам ароматный напиток, ставит его перед Нираном и напрочь игнорирует его.
— Ты поверил мальчишке, которого науськал этот белобрысый урод! Знал, что мы все такие! Злобные и эгоистичные, а он особенно!.. Он готов был убить ее, если бы только она не пошла за ним! Этого тебе твоя Стейси конечно же не рассказала! Знаешь ли ты о том, что ребенка еще можно спасти даже несмотря на то, что тело матери уже мертво?
Керри права. Тысячу раз права. Он привык доверять им и не вспомнил до самого последнего момента о том, что уже натворила Стейси. Она готова была сделать все, чтобы только получить желаемое. МакКена плакала и просила у него прощения на днях, а он «видел» как она вела себя год с лишним тому назад. Она думала только о ребенке. Даже не обиделась, когда он позвал на помощь Керри и приставил ее присматривать за домом. Хотя, куда уж логичнее было спасти Алекс самостоятельно. Но может она выжидала? Действительно ждала ее смерти? Джейк бы не поверил ей, а Раф отказался спасать дитя… Она бы забрала ее себе и…
— Ну и где мне искать ее?
— Нет! Не смей говорить ему!
Она грозит Нирану и заклинает его. Кьет откладывает шишу c золотым наконечником и смотрит на жену, подняв к ней лицо с все более и более наливающимися огнями вместо глаз. В них пляшет огонь, он даже как-то подбирается, а потом улыбается и даже смеется.
— Оставь эти шаги ему! Пусть ищет! Пусть увидит девочку, когда ей исполнится восемнадцать. Пусть осознает все и проклянет мир вокруг!
Сильно. Он и в самом деле разозлил Керр. Убийство — это слишком просто, а вот вечные страдания — это верный путь в ад.
— Что? Теперь ты решил рассказать ему все?!
— Tamam. Seni boyle gormeyi seviyorum ask?m[1].
Керри оборачивается к Рафаэлю, так что множество тонких кос бьют ее по лицу.
— Ты начал с ревности! Да, я видела все! Она дала мне укусить себя, после того как я не поверила ей. Я не поверила ей, что ты можешь сказать вот такое! Ты знал, что ненасытную и злобную тварь никто бы не оставил здесь! Никто!
Ох! Сколько она еще будет вспоминать ему это? Вечно! Если он не сделает ничего. Что значат эти ее слова «пусть
— Да. Я был разозлен! Я не понимал почему она поступила именно так! Я чувствовал себя использованным! Никому не понравится такое! Тебе в том числе!
О! Вряд ли Алекс хоть когда-нибудь согласится пойти на что-то подобное с ним. Он найдет ее и завоюет доверие, но вряд ли она будет так открыта с ним, как с девушкой, у которой радуга вместо глаз. Она доверила ей память крови, не побоявшись что та когда-нибудь использует это против нее. Керри увидела всю ее жизнь, начиная с первых мгновений ее жизни.
_________
[1] Хорошо. Обожаю видеть тебя такой, любовь моя (турецкий)
— Куда делась твоя уверенность? Ты ведь всегда знал, что она любит тебя?
Раф не отвечает, выдерживая ее полыхающий взгляд. Керри есть на что злится. Но и он не собирается принижать степень своей боли и страданий. Да. Он мужчина, сильнее и старше Алекс и, наверное, мудрее. Но никуда не может деться о собственных мыслей. Никуда.
— Керр, прости мне мою слабость, но мне тоже хочется чувствовать это, а еще лучше слышать это от нее, — говорит он, в очередной раз берясь за шахматную фигуру. — А не от кого-нибудь другого.
Она всплескивает руками.
— Ты требовал…
Керр выставляет вперед руку, требуя его помолчать, потому что видит, что Раф хочет возразить.
— Ты ждал от нее слишком многое. Это перед тобой была целая жизнь, силы, бессмертие, уверенность, кучи открытых дорог. Она же просто знала, что мы такие и не была частью этого мира. Видела чужих ей людей, монстров, и тебя, что слишком любил ее. Она верила в то, что Джейк со своим правилами уж точно сделает все как надо.
Раф скривился, но никак не прокомментировал ее слова. Он не пушистый заяц, чтобы осуждать кого-то, но теперь Хеллингер не уверен в том, что тот вообще бы пошел бы за ней, не появись они так вовремя. Пошел бы. Пошел. Хотя бы для того, чтобы выслушать и уничтожить чувством вины.
— Алекс была человеком, со своими страхами, сомнениями и переживаниями. Она носила под сердцем ребенка и в первую очередь думала о том, как будет лучше ему, а уж потом о тебе или о Джейке. Так было и будет. Всегда!
Раф отпивает кофе. Он давно успокоился и сожалеет о каждом сказанном слове. Он тоже из плоти и крови наконец и видит Бог достаточно долго держал себя в равновесии, оправдывая все происходящее и настраивая себя на мирный лад. Плохое оправдание, нисколько не красящее, но уж какое есть.
— Хочешь доказательств моих слов? Зайди в любой дом, пообщайся с любой беременной девушкой! Пригрози ей чем-нибудь, и она будет согласна на все что угодно лишь бы спасти свое дитя.
Ниран переносит слона и практически тут же хмурится. Керри уходит в дом, слышно, как она гремит колокольчиками, цепочками, попавшими под ноги книгами. Она клянет его на чем свет стоит. Встревоженные коты вылетают из дома, нервно оглядываясь и бросаясь в рассыпную.
— Она бы сказала тебе, где они, — произносит Ниран медленно, — ведь она очень хочет счастья ей и Анне, и тебе.