Однажды летом в Италии
Шрифт:
— В церкви никого не было, когда я вошла, поэтому я положила картину за алтарь. Там внизу в стене есть небольшое отверстие.
— Вы говорите правду?
— Да.
— Ничего не утаили? Подумайте хорошенько.
— Нет. Клянусь, что положила ее туда.
Судья кивнул.
— Если вы лжете — пусть нам поможет Бог.
— Я не лгу. Но кто-нибудь уже мог найти ее…
— Будем надеяться, что этого не произошло. Роккасекка — родина средневекового святого. Считается, что на миниатюре, которую вы скопировали, изображен он сам. Не удивляйтесь, но картина
Холли кивнула.
— Если миниатюра все еще там, я устрою так, чтобы ее нашли.
— Но как?
— Я что-нибудь придумаю. А теперь предлагаю вам пойти спать и забыть обо всем, что было сказано сегодня вечером.
— А если…
— Никаких «если», — твердо произнес Маттео. — Положитесь на меня и забудьте о сегодняшнем разговоре.
Уходя на следующее утро из дома, Маттео сообщил, что пару дней будет отсутствовать. Он не поговорил с Холли до отъезда и даже не попрощался, поэтому у нее не было оснований думать, что его отъезд как-то связан с их разговором, состоявшимся накануне.
Она сразу поняла, что Лиза огорчена его отъездом. Девочка все время спрашивала, куда уехал ее отец. Холли и Берта убеждали ее, что он задерживается на работе, и она успокаивалась на некоторое время, а потом снова задавала свой вопрос:
— Он ведь вернется? Ты обещаешь?
Когда вечером она наконец уснула, уставшая Холли вернулась в собственную спальню. В полночь ее разбудила Берта.
— Пойдемте. Она проснулась от кошмара, и я не могу успокоить ее.
Холли подошла к кровати девочки и обнимала ее, пока та не уснула.
На следующее утро Холли спросила у Берты:
— Твоя спальня ведь рядом с Лизой?
— Да, я должна быть рядом на случай, если понадоблюсь ей.
— Не поменяешься со мной комнатами?
— Но, signora, вы занимаете самую лучшую гостевую комнату по приказу судьи. Он будет недоволен.
— Предоставь это мне, — ответила Холли.
К тому времени, когда на следующий вечер Маттео приехал домой, переезд был завершен. Как и обещала, Холли решила поговорить об этом.
— Я поменялась комнатами с Бертой. Надеюсь, вы не будете возражать?
— Делайте, как считаете нужным. Но я хотел, чтобы у вас была самая уютная спальня.
— Так будет лучше для Лизы. А разве что-нибудь другое имеет значение?
— Конечно, нет. Предоставляю решать вам.
— К тому же Берта не пробудет здесь долго. Альфио торопит ее назначить день свадьбы.
Маттео рассеянно кивнул.
— А как вы, удачно съездили? — осторожно поинтересовалась Холли.
— Весьма удачно, спасибо. Можно сказать, что я ездил на охоту.
— И как добыча?
— Она была там, где я надеялся ее найти, и теперь вернулась к своему законному владельцу.
Холли испытала огромное облегчение.
— А что теперь будет с…
— С вашим приятелем? Если повезет, мы никогда не услышим о нем.
— Если он узнает, что миниатюра найдена…
— Не узнает. Мне удалось избежать огласки.
— А как насчет Сары Конрой? — осторожно спросила она.
— Какой Сары? По мнению полиции, ее не существует. Ванелли придумал ее, чтобы отвести удар от себя. Они не станут гоняться за химерой.
Холли на мгновение закрыла глаза.
— Спасибо, — пробормотала она. — Спасибо и еще раз спасибо.
Холли почувствовала, что силы покидают ее. Все самое плохое позади.
— Холли? — Когда она открыла глаза, он стоял рядом с нею, и в его глазах была тревога. Она покачнулась, и он тут же положил руки ей на плечи.
— С вами все в порядке?
— Да, я в порядке.
— Вы не упадете в обморок?
— Конечно, нет. За кого вы меня принимаете?
— За того, кто имеет право упасть в обморок, если хочет, — мягко ответил он. — Никто не может быть всегда сильным. Сколько бессонных ночей вы думали о Лизе, а не о своих собственных неприятностях?
— Много, — пробормотала она.
— Вы пытались забыть о своих проблемах, а теперь приходится смотреть им в лицо.
— Но теперь худшее позади.
— Вы правы. Но воспоминания еще долго будут преследовать вас, от них не убежать.
У нее создалось ощущение, что он говорит не столько о ней, сколько о себе.
— Как долго меня еще будет мучить чувство вины?
— Трудно сказать определенно, ведь в вашем случае замешаны чувства. Радость, которую вы однажды испытали…
— Думала, что испытала.
— Она ушла навсегда.
— Но будет и другое счастье, — заметила Холли.
— Возможно, но не такое, как было раньше. Живите настоящим, будьте сильной и не оплакивайте напрасно потраченное время.
Холли вздрогнула. Казалось, он хочет сказать больше, чем может произнести вслух.
— Вы понимаете меня? — тихо спросил он.
— Да, понимаю. Спокойной ночи, синьор Фаллуччи. Спасибо за все, что вы сделали.
С наступлением лета и невыносимой жары Холли стала проводить больше времени в саду, особенно по вечерам. Однажды после заката, спустя неделю после возвращения Маттео, она вышла подышать ночным воздухом. Луна скрылась за облаками, но Холли знала дорогу к фонтанам и, побродив по дорожкам, незаметно для самой себя подошла к памятнику Кэрол.
Это был памятник настоящей любви. Любви, которая сохранилась после нескольких лет брака и до сих пор жила в сердце Маттео. Любви, которой она не знала и, возможно, никогда не узнает.
— Бруно, — пробормотала Холли, и на нее с новой силой нахлынули воспоминания.
Его глаза так блестели, а улыбка, казалось, предназначалась только для нее. Как искусно он вызывал чувства, которые она не ожидала испытать. Как легко она приняла иллюзию за реальность!
Дура! Дура!
Холли стала смотреть на отражение в воде своего лица и луны высоко на небе. Но потом ощутила, что за ее спиной кто-то есть, и вздрогнула, почувствовав на плечах чьи-то руки.