Однажды летом в Италии
Шрифт:
— Я была готова убить Бруно. Я вовсе не сохну по нему.
— Думаю, что сохнете, иначе вы бы просто так его не отпустили.
— Как я понимаю, далеко он не убежит. Вы же сказали, он не знает, что миниатюру нашли.
— Да, я слышал, как вы сказали ему, где она, — медленно произнес Маттео, и его осенило: — Он пойдет туда… Его схватят на месте преступления в церкви, где он будет искать миниатюру, но ничего не найдет, потому что сверток уже найден.
— Если хотите сообщить в полицию, сделайте это. Мне лично хотелось бы, чтобы он просто искал,
— А миниатюра тем временем будет спокойно висеть на своем месте…
— Вот именно.
Маттео посмотрел на нее, и она с вызовом встретила его взгляд.
— Maria vergine! — прошептал он с восхищением. — Ну и хладнокровие. Уверен, вы знакомы с понятием «vendetta».
Холли кивнула.
— Да, я знаю, что такое «vendetta». Месть.
— Она сладкая, верно?
— О да, очень.
— Мои поздравления, Холли. Думаю, в вас течет итальянская кровь.
— Или вы недооцениваете англичан.
— Возможно. У вас нет угрызений совести по поводу незавидной участи, которую вы уготовили Бруно?
— Совсем никаких. Правда, был один момент, когда я начала колебаться.
— Когда он поцеловал вас?
Холли покачала головой.
— Вы переоцениваете силу мужских объятий, signore.
Он хищно улыбнулся.
— Так мне говорили. Мы все думаем, что достаточно произнести слова любви, и женщина околдована.
— Тот поцелуй открыл мне глаза, — объяснила она. — Волшебство ушло, и я увидела перед собой подлого человека.
— Буду надеяться, что никогда не навлеку на себя ваш гнев.
— Я у вас в неоплатном долгу, так что можете спать спокойно.
Они медленно пошли вместе к дому. В кабинете Фаллуччи налил ей бокал вина и поднял свой, произнеся короткое:
— Вы великолепны.
Холли рассмеялась и чокнулась с ним, качая головой.
— Почему вы так на меня смотрите?
— Стараюсь понять, что я только что узнала о вас.
— И что же вы узнали обо мне?
— Я только что совершила нечто такое, чего не может сделать женщина, у которой есть сердце. Совсем недавно я любила Бруно, а сегодня вечером отомстила ему за все свои беды. И сделала это с огромным удовольствием! И в результате вы стали лучше думать обо мне. Не отрицайте.
— Я и не собираюсь отрицать. За сегодняшний вечер вы здорово выросли в моих глазах. И вы не были бессердечной. Вы защитили себя, а он заслужил свое наказание. Не слишком суровое наказание, сказать по правде. Я принял решение не заявлять в полицию. Через некоторое время он прекратит поиски и уедет. Ничего не выиграет, но и не потеряет.
— А как вы оказались там в тот момент?
Холли вспомнила, что каждый вечер Маттео ходит на могилу жены.
— Случайно. Я прогуливался перед сном. Ваш разговор с Бруно многое прояснил мне. Не тратьте своих слез на него, он не стоит их.
— А вы когда-нибудь забываете о своих врагах?
— Никогда.
— Но вы можете ошибиться. А как насчет невиновных, которые могут попасть под перекрестный огонь?
Ее слова произвели поразительное впечатление на него. Маттео отступил назад и побледнел.
— Mio dio, — прошептал он. — Ваши глаза видят все мои секреты?
— Нет, что вы. Я имела в виду, что нельзя давать мести разгуляться, иначе она может зайти слишком далеко.
— И это говорит женщина, которая только отправила своего любовника на заведомо бесплодные поиски.
— Но, заметьте, я не сделала ненароком больно кому-нибудь еще.
— Вы не похожи на других женщин, — задумчиво произнес Маттео и, увидев, что она нахмурилась, быстро проговорил: — Пора ложиться спать. У нас обоих был насыщенный вечер.
— Да. Спокойной ночи.
И они разошлись по своим спальням.
Холли вскоре обнаружила, что Лиза хорошо рисует, и они обе прекрасно проводили время за карандашами и альбомами. Было приятно учить ребенка, который так легко схватывает азы живописи. Иногда Холли позволяла Лизе рисовать на свободную тему. Результаты на многое пролили свет.
У Лизы был дар хорошо изображать людей, и она все время рисовала одну и ту же картинку. На ней была счастливая семья, состоящая из отца, матери и маленькой девочки. Иногда это были мать и ребенок, иногда отец и ребенок, но никогда — одни родители. Это показалось Холли странным. Когда она спросила, Лиза не ответила, но у нее было такое же отсутствующее выражение лица, какое Холли иногда наблюдала у ее отца.
Однажды утром ей пришла посылка. Холли раскрыла ее и изумилась. Там лежало черное платье для коктейля, которое так понравилось ей, а под ним — еще более роскошное малиновое платье. Записка гласила: «Вторая часть заказа».
Она же не заказывала их, тогда кто?
Потом Холли вспомнила, как Маттео подошел к ней сзади в тот момент, когда она боролась сама с собой, глядя на экран ноутбука. Видимо, он прочитал ее мысли и расширил заказ.
В это время вошел Маттео.
— Я рад, что они прибыли, — сказал он, взглянув на вещи.
— Не надо было заказывать для меня такие роскошные наряды, — укорила Холли.
— Можете отослать обратно.
— Я подумаю об этом, — не очень убедительно ответила она.
— Завтра вечером я даю званый обед. Мои друзья любят Лизу, и я хотел бы, чтобы вы привели ее. Я дам знать, когда буду готов.
В этот момент Лиза просунула в дверь голову.
— Вот ты где. Ты обещала почитать мне книжку. — Она объяснила отцу: — Книга на английском языке. Холли читает ее мне по-английски, но останавливается на самых интересных местах, и я должна прочитать немного сама, чтобы узнать, что будет дальше.