Однажды орел…
Шрифт:
— Благодарю вас, полковник.
— Я верю в случайное совпадение обстоятельств и времени. Если войдет полковник Вильгельм, вам придется отдать свой стаканчик ему, Хэнк. — Он поднял стакан. — За любовь и счастье! — произнес он и, осушив стакан, облизнул губы. — Мне хотелось бы сказать вам, джентльмены, что у меня только что побывал генерал Бонхэм и он очень доволен. Очень. — Он почесал свой широкий мясистый нос и фыркнул. — Долго смеялся над твоей проделкой, Сэм. Он ведь старый кавалерист, ты же знаешь. Твоя расправа с эскадроном —
— Да, это действительно был удар, Сэм, — согласился Макфарлейн.
— Ты провел отличный маневр, — продолжал Уэстерфелдт. — Отличный. Вот увидишь, они теперь изменят наставление, внесут в него параграфы о захвате и использовании лошадей противника… Ты ведь никогда не служил в кавалерии?
Дэмон улыбнулся:
— Ближе всего к лошадям на службе я был в форту Барли в тысяча девятьсот шестнадцатом, когда чистил их в конюшне.
— Так я и думал. И как же тебе пришла в голову эта идея использовать лошадей?
— Не знаю, полковник. Мысль воспользоваться этой благоприятной возможностью возникла совершенно неожиданно. — Дэмон отпил из стаканчика. Так ли это было? Да, в основном неожиданно. Он возмутился допущенной Мёрдоком глупостью и захотел наказать его за это… Тридцатью минутами позднее они захватили высоту восемьдесят три и расположенную на ней артиллерийскую батарею «противника», а дальше все пошло так, как будто он подлил масла в огонь. Аткинс, напуганный неожиданным прорывом на своем правом фланге, растерялся и, неся огромные потери, два раза безуспешно пытался возвратить высоту при помощи своих резервов. После этого он был вынужден остановить наступление и начал отходить с боем в направлении резервация; однако сколько-нибудь боеспособных частей к тому времени у него почти не осталось. Лишь принятое на этом этапе решение посредников приостановить учение спасло «белых» от уничтожающего разгрома путем двойного охвата. И все это явилось результатом того, что он, Дэмон, захватил и использовал конницу «противника»…
— А мне хотелось, чтобы учение продолжилось, — заявил Чейз Уэстерфелдту звонким голосом.
— Почему же, братец?
— Потому что в таком учении многое усваивается, многие теоретические положения проверяются на практике.
— Хорошо. — Полковник встал из-за стола и, подойдя к доске с картой, отдернул марлевую занавеску. — Давайте предположил! что учение продолжается. Сейчас четырнадцать ноль-ноль, и вы командующий. Что бы вы предприняли?
Лейтенант Чейз подошел к карте.
— Что ж, я послал бы третий батальон вот сюда, вдоль этой прибрежной дороги…
— Неправильно! — Уэстерфелдт палил вина в свой стаканчик и отпил глоток. — Артиллерия «белых» все еще господствует на этом участке, и примерно на протяжении двухсот ярдов здесь практически нет никакого укрытия. Правильно, джентльмены? — Оба командира батальона кивнули в знак согласия. — Если вы пойдете в этом направлении, братец, то от вас останутся рожки да ножки.
—
— Нот это другой разговор! Ну и как же вы его используете?
— Пошлю их в обход вот этой высоты сто семь, вот здесь, а потом они повернут налево, вот через эту дубовую рощу.
— Отлично! — Полковник засиял от удовольствия. — Только как насчет вот этих маленьких волнистых линий, вот здесь? Видите их? Это ведь довольно крутой подъем, и по нему далеко не продвинешься… А в остальном ваш план идеален.
Под столом раздалось глухое урчание. Уэстерфелдт нагнулся и начал ласково чесать шею огромного пса с отвислой челюстью.
— А-а, старина Помнеи! Ты у меня прямо-таки настоящий солдат! Всегда готов ко всему самому худшему. — Он потрепал пса по загривку. — Он стер себе все лапы, участвуя со мной в кампаниях. Да, да! — Пес положил лохматую голову на передние лапы и глубоко вздохнул. — Между прочим, джентльмены, генерал Бонхэм приглашает нас вечером на покер, за исключением вас, конечно, Хэнк, — добавил он, обращаясь к Чейзу. — На вашем лице, к сожалению, слишком мало хитрости для игры в покер. Это приходит только с возрастом. Посмотрите на майора Дэмона: этот бес даже сам не знает, какие мысли роятся сейчас в его башке…
— Что правда, то правда, — заметил, рассмеявшись, Макфарлейн. — Печальный Сэм. Половину всего времени он как будто дремлет.
— Да, да, а сам в этот момент размышляет над тем, как бы заткнуть кого-нибудь за пояс. Слэтс Хэтчер в Гэйлларде сказал мне, что на Лусоне у тебя была самая лучшая, самая боеготовая рота. Говорит, что твои солдаты, не раздумывая, бросились бы в огонь и воду, если бы ты попросил их. Как тебе удалось добиться этого?
— Просто это были хорошие ребята, — ответил Дэмон.
— О нет, уж меня не проведешь, Сам. Чтобы добиться этого, надо что-то другое…
Дэмон улыбнулся:
— Бог его знает. Просто у меня большая практика командования ротой.
— Из всего, что существует и происходит на свете, самое главное и самое важное — это женщины, лошади, власть и война. Кто так сказал, Чейз?
Лейтенант заморгал в недоумении, но быстро ответил:
— Темгасон, сэр.
— Неправильно! Еще одна ошибка сегодня, и мы назначим вас, Хэнки, начальником прачечной. Как вам это правится?
— О нет, сэр, вовсе не нравится.
— Теннисон! Чему же вас теперь учат? Киплинг, дорогой мой Хэнки, Киплинг. Он знал, что такое быть солдатом, больше, чем все остальные, вместе взятые. И о многом другом тоже знал больше других… — Полковник встал и энергично потянулся. — Не знаю, как вы, джентльмены, а я намерен Припять душ и принарядиться, чтобы нанести визит Уилли Аткинсу и подбодрить его хоть немного. Он, должно быть, повергнут сейчас в глубокое уныние. А потом… Как насчет того, чтобы сыграть в гольф, Мак?