Однажды орел…

Майрер Энтон

— Они идут по снегу, — вмешался Пирени. — Мороз. Правильно, Генерал?

Колдуэлл отрицательно покачал головой.

— Дело не только в этом. Есть и еще кое-что. — Колдуэлл посмотрел на шары у своих ног, и Дэмон заметил, что его взгляд быстро перескакивает с одного шара на другой, так же, как в те моменты, когда он обдумывал какую-нибудь сложную проблему. — Им недостает кое-чего, — продолжал Колдуэлл после короткого молчания.

— Недостает? — удивился Берт. — Хотелось бы мне знать, чего это им вдруг недостает.

— Им недостает

смелости в последний решающий момент. — Колдуэлл хмуро кивнул. — Они в известной мере изобретательны, отлично планируют, жестоки и осмотрительны при осуществлении планов. Но потом наступает определенный момент. — Он посмотрел на своего зятя, и на лице его появилась нежная, любящая улыбка. — Наступает этот ужасный момент, когда необходимо принять важное, далеко идущее решение. Решение, которое не имеет ничего общего, никакого отношения ко всему тому, что вы предполагали ранее. Вы начинаете сомневаться в благополучном исходе всего задуманного, вам крайне недостает данных о противнике, ваши люди выдохлись в ожесточенных предшествовавших боях, вам нужно собраться с духом и принять быстрое и ясное решение. И действовать. — Он вынул изо рта трубку. — Вот в такой-то момент немцы и сдают, ломаются.

Макконнэдин фыркнул, засмеялся:

— Мне они вовсе не кажутся сломленными.

— Нет, нет, сейчас они в отличной форме. Но они уже упустили хорошие шансы.

— Вы имеете в виду вторжение в Англию?

— Нет, еще раньше. Когда они упустили возможность захватить Гибралтар. Они располагали силами на Пиренеях, но не воспользовались ими. Они могли бы пройти через Испанию, захватить Гибралтар и закрыть таким образом вход в Средиземное море.

— Но ведь Испания уже является сторонницей стран оси, генерал, — заметил Пирепи.

— Не совсем. Испания относится к странам оси благожелательно, но она все же нейтральна; к тому же Испания ослаблена гражданской войной и внимательно следит за тем, куда дует ветер.

— Не говори чепуху, Джордж, — вмешался Макконнэдин. — Ясно, как божий день, что немцы захватят всю Европу.

Генерал покачал седой головой.

— Немцы не смогут сделать последнего, самого опасного шага. Они просчитаются, и их снова побьют.

— И кто же это сделает?

— Мы и англичане, — спокойно ответил Колдуэлл.

— Снова чепуха! — воскликнул Макконнэдин. — Когда же вы, военные, научитесь трезво оценивать факты? Наша страна не хочет никакой войны. Это только вы, военные, все время толкуете о ней. — Он возбужденно хлопнул крокетным молотком но брюкам. — Мы вполне могли бы начать с Гитлером выгодный бизнес, наплевать мне на то, что вы говорите. Возьмите шведов, ведь они лопатами загребают денежки на поставках вооружения. Уголь, сталь… Ха! Всего два месяца назад я говорил с Джо Кеннеди…

— У мистера Кеннеди, — решительно перебил его генерал, — довольно слабое историческое чутье.

— Но он же был послом там, так ведь? Пока этот дурень Рузвельт не спихнул его…

— Берт! —

раздался голос Хелины с террасы. — Ради бога!..

— Хорошо, хорошо… Послушайте, — продолжал Макконнэдин, — я скажу вам, как все произойдет. Немцы захватят Россию, и только тогда до англичан дойдет, что произошло. А Германия к тому времени уже станет центром Европы. Разве Наполеон не сделал то же самое?

— Да, но с небольшой разницей, — сказал Пирепи, приложив руку к груди.

— Ну, я имею в виду пока только прошедшие события… Согласитесь, немцы, так сказать, говорят нашим языком… Промышленный комплекс, более высокий уровень жизни… Если взглянуть на все это объективно, то немцы вполне достойны Европы. А как капитулировала перед ними Франция, как она развалилась ил части! Немцы молодцы, они агрессивны. Им нужны рынки, они стремятся к расширению, вот и все. Они сомнут всех там и везде завоюют господство… — он махнул рукой в сторону насмешливо смотрящего на него генерала. — А вы ведете себя так, будто Геринг в любой день начнет сбрасывать бомбы на Вашингтон.

— Если на нас и нападут, то нападут вон оттуда, — сказал после длительного молчания Дэмон, показывая рукой на океанские просторы.

— Кто? — удивленно спросил его Макконнэдин. — Японцы? Японцы слишком заняты Китаем.

— Сэм пробыл в Китае почти два года, Берт, — заметил генерал.

Макконнэдин нагнулся и произвел удачный очередной удар.

— Ха, — продолжал он после удара, — японцы тоже хорошие бизнесмены. Не думайте, что они простачки. Зачем им воевать с нами? Они знают свое дело, знают, что им нужно, и готовы платить за это.

— Да, я знаю, — сухо сказал Колдуэлл. — Я как-то сидел вон там, на вершине горы, и смотрел, как через Голден-Гейт одно за другим шли суда, до предела загруженные железным ломом. Для страны восходящего солнца, чтобы она восходила еще выше…

Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга молча, затем Макконнэдин почесал грудь и сказал:

— Ну и что же? А почему, черт возьми, не предавать им этот лом? Они же платят за него, Джордж. Деньги на бочку. Что, их деньги хуже других, что ли?

— Нет, я уверен, что в этом отношении все обстоит правильно. Только не исключена возможность, что весь этот лом вернется к нам в совсем ином виде, в виде снарядов и бомб.

— Чепуха! — воскликнул Берт Макконнэдин, раскачивая свой молоток взад и вперед. — Знаете что? У вас, у военных… Вы просто больны военным психозом, вот и все.

Ласло Пирени гордо выпрямился, вытянулся во все свои пять футов и шесть дюймов и воскликнул:

— La Garde meurt — mais ne se rend pas! [66]

66

Гвардия умирает, но не сдается! ( франц.)