Шрифт:
Гарри Кемельман
ОДНАЖДЫ РАББИ УЙДЁТ
Перевод с английского Викентия Борисова
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА.
«Гарри Кемельман (1908 – 1996 гг.) — американский писатель, мастер иронического детектива. Настоящую славу Кемельману принёс
Вначале Г. Кемельман написал так называемую «недельную серию» — семь романов, каждый из которых связан с определённым днём недели. Несколько позже вышла книга «Беседы с рабби Смоллом» — на сей раз не детективная, а популярно-религиоведческая. Предметом дискуссий раввина Смолла с любознательным евреем-агностом Аароном и девушкой, выросшей в христианской семье и мечтающей стать супругой молодого еврея-учёного, становятся история еврейского народа и народов, существенно повлиявших на эту историю, философские вопросы роли религиозной морали в обществе, нравственно-этические и социально-правовые вопросы.
А в 1985 году писатель приступил к новой серии, которую можно объединить в цикл под названием «Однажды». Дословный перевод названий – «В какой-то день рабби уйдёт» (1985), «В один прекрасный день рабби купил крест» (1987), «День, когда рабби ушёл в отставку» (1992) и «В тот день рабби уехал из города» (1996). Для единообразия и большей благозвучности я заменил сочетания со словом «день» словом «однажды».
Перед вами – первый роман из этой серии.
В. Борисов.
Последнему пополнению моей семьи,
ЭННИ М. К. РОССАНТ
Удачи в жизни!
1
Сидя в гостиной и читая дневную газету, рабби Дэвид Смолл слышал, как его жена Мириам передвигается по кухне. По производимому шуму – грохоту кастрюль и сковородок и стуку дверцы духовки – он понимал, что она раздражена. И знал, почему. Она увидела ежемесячные счета.
Мириам подошла к двери гостиной. Её фигура, отметил он, была такой же стройной и подтянутой, как у старшеклассницы. Она нетерпеливо откинула прядь светлых волос, падавших на лицо.
– Дэвид, нам нужно больше денег, – объявила она.
– Да, дорогая, – автоматически ответил он кротким тоном, не опуская газету.
– Наверно, я буду искать работу.
Он отложил газету.
– Какую?
– Возможно, машинистки. Нет, тогда мне придётся работать в конторе, и мало кто меня увидит. Я стану кассиршей в супермаркете. Тогда люди заметят и поймут, что они недоплачивают своему рабби.
Зазвонил телефон, и рабби потянулся к нему.
– Рабби Смолл, – отозвался он. Затем: – О, как дела?.. Нет, у нас ничего не запланировано... Конечно… Конечно... Около восьми?.. Ладно, в любое время. До свидания. – И объяснил Мириам: – Это был Сэм Файнберг. Он осведомился, будем ли мы дома
– Отлично. Можешь попросить у него побольше денег.
– Вот так вот? И что он тогда сделает? Полезет в карман за бумажником или попросит у меня ручку, чтобы выписать чек?
– О, ты знаешь, что я имею в виду. Мне известно, что финансовый комитет должен одобрить его кандидатуру, по-моему, по рекомендации ритуального комитета, и тогда весь совет должен проголосовать за него. Но кто-то должен это предложить, привести колёса в движение. Ну что плохого в том, чтобы спросить мистера Файнберга? Ты ему нравишься. Вы хорошо ладите друг с другом. За пару лет, когда он был президентом, у тебя ни разу не возникало проблем с ним. По крайней мере, я не помню, чтобы ты когда-нибудь жаловался на него.
– Мы хорошо ладим.
– Тогда почему бы не…
– Я не могу его просить, Мириам.
– Но почему нет? Нынешняя инфляция сократила твоё жалованье…
– Я получаю надбавку на стоимость жизни.
– Но её постоянно не хватает, и ты не получишь её до следующего контракта. Если бы, по крайней мере, ты не возвращал свои вознаграждения…
– Я согласился на это условие, когда впервые приехал сюда.
– Но нам бы они совсем не помешали, – простонала она. – Свадьба Беренсона принесла тебе двести долларов.
Он улыбнулся.
– Я уверен, что и четверти этой суммы не получил бы, если бы Беренсоны думали, что она пойдёт в мой карман. Они знают, что я передаю вознаграждение в казну храма [1] , и поэтому платят больше, чтобы все узнали, сколько они пожертвовали.
– Ты можешь учитывать все деньги, которые возвращаешь, и просить правление увеличить твоё жалованье хотя бы на эту сумму. Это было бы только честно. Большинство рабби сохраняют свои гонорары.
Он молчал, демонстрируя, что не хочет продолжать обсуждение. Хотя ему было всего сорок лет, рабби Смолл порой казался стариком из-за сутулости, свойственной учёным, и бледного лица, на котором красовались очки с толстыми линзами. А иногда – как сейчас – маленьким упрямым мальчишкой, который не хотел слушаться, да ещё и отказывался извиняться.
1
Храм – у Кемельмана так именуются и собственно здание синагоги, и конгрегация (прихожане, паства, т. е. верующая часть еврейской общины города). Храмом руководит правление с президентом, избираемым на определённый срок. Правление учреждает комиссии, в ведении которых находятся различные вопросы. (Здесь и далее примечания переводчика).
Мириам не отставала.
– Разве ты не собираешься просить о повышении зарплаты, Дэвид?
Он улыбнулся и мягко произнёс:
– Послушай, Мириам, для меня просить о повышении – унизительно.
– Но это деловое соглашение, – возразила она. – У тебя есть контракт.
– Конечно, вот я и поступлю по-деловому. Когда придёт время.
– А что ты называешь «по-деловому»?
– Когда я смогу заявить, что хочу больше денег, а иначе уйду. Разве ты не понимаешь – если я прошу о повышении зарплаты, и при этом вполне очевидно планирую продолжать свою работу, это – как… как попрошайничество. Я будто клянчу милостыню, взывая к их милосердию. А что, если мне откажут? Обидеться, надуться? Я не могу так поступить. Если я перейду на такие отношения с ними, то потеряю всю власть.